Он поднялся.

— Короче, надо мне сходить кое-куда. К одному человеку. Перетереть с ним. Да ладно, чего вы, — Кир оглядел ребят. — Расслабьтесь. Всё будет хорошо.

И повторил ещё раз, уже больше для себя, чем для них:

— Всё будет хорошо.

Глава 20. Кир

На самом деле об этом рискованном способе, о котором Кир вдруг вспомнил, он и не забывал. Просто надеялся, что это не понадобится. И если уж говорить откровенно, он вообще считал, что достаточно добраться до Анны, чтобы проблема решилась. Кир собирался сказать об этом варианте Вовке, когда Анна отказалась им помогать, но не успел — тогда им на помощь пришла Ника.

Ещё на закрытом этаже, перед тем как они с Вовкой отправились выполнять свою миссию, к ним зашёл Бахтин.

Кир торопливо ел свой паёк, не глядя на родителей. Мать стояла рядом и громко и зло говорила:

— Если ты думаешь, что я тебя отпущу, то ты глубоко заблуждаешься. Выдумал ерунду — по шахте лифта куда-то лезть. Вот кто это придумал, тот пусть сам и лезет, и нечего мальчишек посылать. А ты что молчишь? — мать повернула сердитое лицо к отцу. — Чего воды в рот набрал? Ты отец или кто?

— Ма, я сам решил, — Кир отставил в сторону коробку.

— А тебя никто не спрашивает, решальщик тоже нашёлся. Ваня!

Отец угрюмо отвернулся, и тут как раз появился Бахтин. Мать, казалось, даже обрадовалась его появлению.

— Вы что же это себе позволяете? Куда мальчишек отправляете, а? Что, взрослых мужиков нет? Вот, что я вам скажу, Роман Владимирович — Кирилл никуда не пойдёт…

— Мама…

— А ты молчи, тебя никто не спрашивает…

— Люба, — голос у Бахтина был мягкий, спокойный. В нём не было ни злости, ни раздражения, ни даже какого-то нажима, но Кир в который раз поразился тому, как действует этот спокойный и ровный тон на окружающих, и люди замирают перед этим человеком — как кролики перед удавом.

Мать тоже замерла, немного отступила и, отвернувшись, уткнулась лицом отцу в грудь. Кир видел, как мелко затряслись её плечи. Бахтин посмотрел на отца, прямо, не извиняясь, и повернулся к Киру:

— Пойдём, Кирилл, сказать мне кое-что тебе надо.

Они зашли в один из пустующих классов, и Бахтин уселся на парту, указав Киру глазами на соседнюю.

— В общем, так, Кирилл. План, который предложил Егор, хороший план. И я уверен почти на сто процентов, что он сработает. Анна эта… она хоть и странная, но в целом баба правильная, должна помочь. Только… всегда лучше иметь ещё и план Б. Согласен?

Кир кивнул.

— А план Б — это у нас Савельев. Павел Григорьевич. Ты наши споры с Егором слышал, понял, наверно, что доктор наш Савельеву не доверяет. И правильно в общем-то делает. Сильным мира сего доверять не стоит. Но, если план А по каким-то причинам провалится, то вам, парень, хочешь-не хочешь, а придётся идти к Савельеву.

— А как к нему попасть?

— А вот тут и есть главная заковыка.

Роман Владимирович спрыгнул с парты — легко, словно это ему, а не Киру было девятнадцать лет — и прошёлся по классу.

— У Павла Григорьевича есть дурацкая привычка по всей Башне мотаться, это я усёк ещё, когда при нём охранником работал. Но вам это не поможет. Во-первых, вы не знаете, где и в какой момент времени он находится. Во-вторых, даже если вам вдруг и повезёт, подойти к нему всё равно не удастся — личная охрана не подпустит. Даже пытаться это сделать не стоит. Если вы не самоубийцы, конечно.

Бахтин весело рассмеялся, хотя Кир, хоть убей, не понимал, что в этом может быть смешного.

— Надо ехать наверх. Не спеши, — он поднял руку, видя, что Кир хочет что-то спросить. — Понятно, что наверх вас никто просто так не пустит. Но есть человек, который вам может помочь. Должник он мой. Кровный должник. И тут, Кирилл, я ведь это только тебе рассказываю, потому что ты мне кажешься парнем посмышлёнее, чем твой дружок, так вот… тут главное, найти правильные слова, чтобы человек этот в нужный момент о своём долге не забыл. Понял?

Кирилл хоть и не понял, но всё же кивнул.

— А кто этот человек?

Бахтин внимательно посмотрел на Кира и невесело улыбнулся:

— Мой брат.

***

У долга, о котором говорил Роман, было имя, весёлое и разбитное — Маришка.

Вот уж была не баба, а огонь. Вроде и красоты невеликой, маленькая, вёрткая, лицо сердечком, нос уточкой, разве что волос — копна, и глаза, огромные, чернущие, как два омута, в которые лучше не заглядывать — утянет на самое дно и с концами. Мать так и звала её: ведьма. А ещё — тварь, гадина, шлюха, сука… И это далеко неполный список.

— Приворожила, зараза, Алёшеньку, — жаловалась мать соседкам. — Вертит им, как хочет, стерва проклятая.

Роман на слова матери не обращал никакого внимания, его другое удивляло: что такая баба, как Маришка, нашла в его младшем брате?

Алексей, в сущности, был неплохим человеком, обычным. Ни умом, ни внешностью не отличался ни в плохую, ни в хорошую сторону. Таких людей — пучок за пятачок, живут и живут, детей родят, работу работают. В этом плане Алексей был не лучше, не хуже других. Человек, как человек. И на что он Маришке сдался? Для чего она его к себе привязала? С какой целью? То ли в отместку, то ли в насмешку – с Маришки сталось бы.