Я больше сдерживаться не могла и решила скрыть смех под криками поддержки, я начала хлопать в ладоши и кричать, — Давай-давай, жги! Правда, это больше походило на хрюканье, потому как мне приходилось сдерживать смех, делая вид, что я восторгаюсь увиденным. Это так воодушевило правителя, и он снова отвернулся, но если бы я знала, что будет дальше, я бы никогда не стала так шутить, потому что когда правитель развернулся, то он дёрнул животом и штаны упали вниз, это меня и добило…

Я захохотала так, что это было похоже на истерику, слёзы текли рекой, я хохотала и не могла остановиться. Но правитель-то не дурак, понял, конечно, что никакого очарования у меня не возникло и я и увидела… боевую трансформацию «винипуха».

Руки у него вытянулись, спина изогнулась, глаза побелели, по лицу пошли чёрные полосы. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, передо мной уже было существо, больше похожее на богомола переростка, чем на человека. И это существо орало во всю глотку:

— Ты-ы-ы! Др-р-аконова шлюха!

Он схватил меня за горло, и я начала задыхаться, понимая, что вот, теперь точно пришёл мой смертный час, и второй раз в жизни потеряла сознание…

Очнулась оттого, что где-то капала вода, а пить хотелось неимоверно. Я лежала на чём-то твёрдом и холодном, похоже, что на полу. Что это? Какой-то подвал? Горло болело страшно, попыталась воспроизвести звук, но, кроме жалкого хрипа, у меня ничего не получилось.

Глаза привыкли к темноте, и я стала различать, что кроме меня на полу ещё кто-то есть. Осмотрелась, похоже, какое-то небольшое помещение, размером пять на пять метров, в самом верху небольшое отверстие, куда с трудом, но всё же попадает кое-какой свет и воздух, холод и влажность, грязь, пахло не розами, особенно из одного угла. Путём недолгих умозаключений пришла к выводу, что это темница.

Подползла к телу и с ужасом поняла, что это Вадик. Он лежал словно мёртвый, и скоро стало ясно почему. На нём живого места не было, руки судя по тому, как они были вывернуты, были либо сломаны, либо вывернуты из суставов, одна нога была раздроблена в районе колена, на месте одного глаза была рана. Я попыталась прислушаться, есть ли дыхание, но вместо этого стала всхлипывать и задыхаться, стараясь остановить начинающуюся истерику. Я снова плакала, но теперь мне было не до смеха.

— Вадик, Вадик, что они с тобой сделали! — кричала я в истерике — За что?! Что же это за мир такой, лорд ты или не лорд, а если какой-то садюга захотел, то взяли и растерзали просто так!

Я вскочила, стала барабанить в дверь, — Откройте, врача, лекаря, кто там у вас есть…

Но никто не отозвался, более того, за дверью была такая вязкая тишина, которая бывает, только когда все звуки от тебя очень и очень далеко. Отчаяние охватило меня. Неужели всё, неужели так всё и закончится, но как же так, ведь леди Инесса обещала…

А что она обещала? Она сказала потянуть время…Время…Нам нужно время — Вадик, не умирай!

Я снова склонилась на Вадиком, пытаясь понять, есть ли дыхание, биение сердца…Мне показалось, что он тёплый и я легла рядом, стараясь прижаться к нему, но осторожно, потому что было страшно сделать ему ещё больнее. Потом я подумала, что Вадику, наверное, уже не больно и слёзы полились с новой силой.

И я лежала, обняв его, и вспоминала, как мы с ним впервые познакомились, когда он только появился в нашей школе, весь такой красавчик, как он впервые пригласил меня на свидание, как мы первый раз поцеловались. Да, я не любила его, не видела своим мужчиной, особенно после того, как узнала, что всё то, что он делал, когда мы встречались было лишь для того, чтобы воспользоваться мной, как «деликатесом», выпить мой свет…

Но сейчас, лёжа на грязном, холодном полу темницы я вспоминала избушку бабы Дуси, как он приходил, склонялся надо мной, думая, что я сплю и легонько целовал в лоб или как мы с ним ехали на бал, как он собирался соблазнить меня нисколько не смущаясь, что я против…И вдруг я заметила, что стало светлее, привстав, обнаружила, что свет исходит от меня и обволакивает Вадика словно лёгкое тонкое покрывало. Сначала я испугалась и отпрянула, свечение потянулось вслед за мной. И я услышала, как Вадик застонал.

— Вадик, Вадик — снова склонилась над ним, но он так больше и не подавал признаков жизни. Свечение продолжало исходить от меня, но больше не тянулось к Вадику. Тогда я снова обняла его и постаралась опять начать вспоминать свои чувства, и через какое-то время у меня получилось, свечение начало распространяться, накрывая большое израненное тело.

Я подумала, он так хотел мой свет, а теперь я сама готова ему отдать, лишь бы он жил. С этой мыслью я закрыла глаза, меня стало охватывать сначала отстранённость, потом я перестала чувствовать холод, потом я вдруг увидела себя со стороны. Я лежала рядом с Вадиком, обнимая его, и казалась по сравнению с ним маленькой, ну надо же, всю жизнь мечтала быть маленькой, и вот так вот в темнице рядом с умирающим другом, вдруг мечта сбылась.

А я…я парила над нами и видела, как Вадик начал дышать, я попыталась встать, но поняла, что тело моё лежит рядом с Вадиком, а я где-то под потолком смотрю на всё сверху. Блин, я что, умерла?

В этот момент дверь в темницу вылетела, чудом не задев нас с Вадиком, яркий свет на какое-то время ослепил меня, когда я проморгалась, вот уже не думала, что у призрака могут быть такие проблемы со зрением, то увидела, как в темницу врываются лю..., то есть демоны и с ними, Вэллиан. Какой же он всё-таки красивый.