На всякий случай прокручиваю нашу переписку, чтобы убедиться, что ненароком не пропустила его сообщение об отъезде или о неотложных делах. Но снова мимо: здесь только мои причитания о несправедливости бытия. Мне даже становится неловко: к инвалидному креслу прикован Джо, а сетую на жизнь только я…

Джокер сильный, и в этом ещё одна причина, почему я держусь рядом. Я бы так не смогла, сломалась, замкнулась в себе и возненавидела этот мир. А Джокер держится. Мало того, он находит силы еще и меня спасать…

Lera [02.09 22:10]: Чёрт, я волнуюсь за тебя не на шутку! Прошу, ответь!

Взглядом гипнотизирую экран смартфона, но ничего не происходит. Складываю вещи на завтра: учебники, тетради, с трудом накаляканное на отдельном листке сочинение. И вновь упираюсь глазами в мессенджер. Пусто!

Lera [02.09 22:34]: Ну что я должна сделать, чтобы ты вернулся?!

Я снова и снова читаю его старые сообщения. Пытаюсь найти зацепку —бесполезно. Швыряю телефон в дальний угол и как неприкаянная шатаюсь от кровати до шкафа и обратно. Чувствую, как слёзы подкатывают к горлу и что-то ещё – тяжёлое, колючее – противно щекочет за рёбрами. Навязчивое ощущение собственной ненужности накрывает меня с головой. И я не выдерживаю…

– Па…

Засунув мобильный в карман, выскакиваю из комнаты и несусь на кухню. Когда я была маленькой, папа всегда играл со мной в шахматы перед сном. Он говорил, что это отличная возможность освободить голову от дневных забот. Правда, уже года три я упорно пропускаю мимо ушей его предложения. А сейчас… сейчас папы уже нет на кухне…

– Отец решил лечь пораньше, – не оборачиваясь, отвечает мама. Шум воды из крана заглушает её голос. Она так старательно пытается отчистить противень от остатков жаркого, что, кажется, вот-вот протрёт пенной губкой дыру в металле.

– У нас, что, посудомойка сломалась? – Подогнув под себя ногу, сажусь на отцовскую табуретку и понимаю, что хочу есть, а потому взглядом скольжу по кухне в поисках чего-нибудь вкусненького.

– Уже как недели две, – качает головой мама.

– А чего мастера не вызовешь? – Хватаю из вазочки крекер, но он сладкий и с кунжутом – гадость!

– Ты серьёзно, Лер? – вспыхивает мама и прямо с губкой в руках оборачивается ко мне. Не замечает, как на пол летят пенные обмылки, а на красивом переднике остаются мокрые следы. – Что с тобой происходит, дочь?

– О чём ты? – Удивлённо изогнув бровь, бросаю надкусанный крекер обратно в вазочку и жду ответа. Но мать не спешит мне ничего объяснять. Она отворачивается к раковине и ещё усерднее начинает тереть дурацкий противень.

– Ма-а! – тяну в недоумении.

– Я всё понимаю. – Она шмыгает носом, хотя, возможно, это просто журчит вода. – Переходный возраст, поиски себя… Но, Лер, так нельзя! Ты закрылась от мира, от нас, от себя… Что дальше?

– Мам, не начинай! – закатываю к потолку взгляд. У матери просто талант портить и без того поганое настроение! – Что опять не так? Это всё из-за дурацкого жаркого? Ну хочешь, я его сейчас съем?

Грохот. Противень так некстати выскальзывает из рук мамы. Очередной всхлип. Теперь точно не показалось. Мама нервно бросает губку и выключает воду. Забыв сполоснуть ладони, она вытирает руки о кухонное полотенце и, сняв передник, спешит уйти.

– Жаркое в холодильнике, – бросает на ходу, но возле порога замирает. Ну, конечно, сейчас начнёт раздавать ЦУ: в какую тарелку положить рагу, какой режим выбрать на микроволновке, и что посуду за собой мне придётся вымыть самой. Но мама качает головой, словно собирается с мыслями, а потом огорошивает меня:

– Я дважды вызывала мастера. Ты дважды ему не открыла, если помнишь.

– Ма… —Бью себя по лбу: мама, и правда, что-то такое говорила, но я отчего-то не придала должного значения её словам.

– Просто открыть дверь и проводить человека на кухню…

– У меня вылетело из головы, только и всего!

– Ты всегда слишком занята, когда дело касается не тебя, верно?

–Я просто забыла! Довольна?

– Спокойной ночи, Лера! – Мама кивает, едва сдерживая слёзы, а потом уходит. – Долго не сиди! Завтра в школу!

Скребу вилкой по тарелке с остывшим рагу. Подумаешь, какой-то мастер! Если он был так нужен, мама могла бы и вернуться пораньше с работы или хотя бы напомнить мне о его визите. Знает же, что в моих наушниках вечно гремит рок. Тут, хочешь не хочешь, пропустишь звонок в дверь. Да и вообще почему я должна разбираться с посудомойкой? Это не моя забота!

Запихиваю в рот ломтик моркови, нехотя пережёвываю его, но почти не чувствую вкуса. Мой внезапно проснувшийся аппетит снова помахал мне ручкой.