Всё это продолжалось какие-то доли секунды — парень справился с охватившим его замешательством быстро, решительным шагом пересёк комнату и, подойдя к Киру, протянул для приветствия руку:

— Степан.

Кирилл почувствовал, что краснеет. Первой реакцией было привычно фыркнуть, демонстративно убрать руки в карманы брюк, но Кир пересилил себя и, чуть кривя в усмешке губы, пытаясь скрыть свою неловкость и растерянность, пожал протянутую руку и вызывающе представился:

— Кирилл.

Парень в ответ тоже усмехнулся и, не отрывая от Кира пристального взгляда, сжал его ладонь может чуть крепче и чуть дольше, чем следовало.

Вера, стоявшая рядом с Никой, выглядела смущённой и расстроенной, а сама Ника злилась. Может это и не было особенно заметно, но Кир хорошо видел досаду, вспыхнувшую лёгкой синевой в серых Никиных глазах. Дурацкое положение, в котором она оказалась по вине подруги (а Вера, скорее всего, её не предупредила, задумывая их с Киром встречу, как приятный сюрприз), изрядно напрягало Нику. Кир видел, как она остановилась, сердито стрельнула в сторону Веры глазами, плотно сжала губы. Киру отчаянно захотелось, чтобы она ушла, и одновременно с этим он испугался, что она уйдёт.

Но Ника, взяв себя в руки, прошла вглубь библиотеки и уселась на один из диванов, сверля Кира неприязненным взглядом. Её новый друг сел рядом, по-хозяйски закинув руку Нике на плечи. В воздухе тоскливо разлилось неловкое молчание. Первым очнулся Марк. Он о чём-то быстро и неестественно громко заговорил, обращаясь ко всем разом в безудержной попытке спасти ситуацию. Кир не слушал — слова Марка пролетали мимо, рикошетом отскакивали от стен и книжных шкафов, переплетаясь с чужим натянутым смехом. Киру хотелось сбежать, провалиться сквозь землю, исчезнуть — всё, что угодно, лишь бы его здесь не было. Вера, угадав его намерение, прошла мимо, сделав вид, что ей срочно что-то понадобилось в книжном шкафу, и едва слышно шепнула:

— Даже не вздумай уйти.

После таких Вериных слов пришлось остаться и делать вид, что всё нормально. В разговоре Кир участия не принимал, старался не смотреть на Нику и особенно на этого Степана, но получалось плохо. Тот же, напротив, глаз не прятал, смотрел прямо и открыто, без насмешки, но и без какого-либо дружелюбия. Просто уверенный и спокойный взгляд человека, чувствующего на чьей стороне сила. Сама же Ника, чуть развернувшись в сторону Марка, внимательно слушала, что тот говорит. Или делала вид, что слушает.

Казалось, этой бесконечной пытке не будет конца, и когда вдруг в глубине квартиры послышался приближающийся голос Вериного деда, Кир даже с облегчением выдохнул, надеясь, что появление генерала положит конец этому нелепому представлению, участником которого он невольно оказался.

— Что тут у вас? Посиделки? — Ледовской заглянул к ним в библиотеку. — Сидите-сидите, я вам не мешаю.

Он махнул рукой, видя, что Марк подскочил со своего места.

— Мы с Юрой в столовую пройдём, — генерал обернулся на своего спутника, толстого, краснолицего мужчину. Верин дед был явно чем-то озабочен, его седые, почти белые брови сердито сдвинулись к переносице.

— Да, вот ещё чего, Вер, — Ледовской обернулся. — Найди мне, пожалуйста, дневник моего отца. Помнишь, я тебе показывал. Записки…

— Ту тетрадку в чёрной кожаной обложке?

— Да, её. И будь добра — принеси мне в столовую.

Алексей Игнатьевич вышел, а Вера, подойдя к книжному шкафу, принялась там чего-то искать.

— На вот, подержи, — она вынимала книгу за книгой, передавая их Киру.

Кирилл Шорохов стоял и из-за растущей стопки книг в его руках, наблюдал за Верой. Наконец она нашла то, что искала — тонкую тетрадку в чёрной обложке. Вера пролистнула её, словно убеждаясь, что это именно та тетрадь. Кир заметил пожелтевшие от времени страницы, исписанные убористым почерком.

— Поставь, пожалуйста, на место, — бросила она Киру и быстро вышла из комнаты.

Кир аккуратно сгрузил на стол книги, которые держал в руках, и принялся расставлять их на полке.

— Тебе помочь? — привстал Марк.

— Сам справлюсь.

Без Веры Марка словно выключили. Кир видел краем глаза, как он смущённо замолчал, как будто забыл, о чём без умолку трещал до сих пор. Ника, повернувшись к Степану, о чём-то тихонько заговорила, и лицо парня, в ответ на Никины слова, просияло, а на красивых, ровно очерченных губах заиграла тёплая и открытая улыбка. Ревность, тисками сжимавшая сердце Кира, ещё глубже запустила свои коготки. «Сейчас расставлю все книги по местам и уйду!» — твёрдо пообещал он себе, но уйти никуда не успел.

Из глубины квартиры раздался Верин крик.

Первым со своего места сорвался Марк. Никто ещё ничего толком и сообразить не успел, а он уже выбежал из библиотеки. Наверно, это было не удивительно, с учётом того, какие отношения связывали Веру и Марка. Дурацкое заезженное определение про две половинки к этой парочке совершенно не подходило. Эти двое, казалось, просто вросли друг в друга, и уже непонятно было, где заканчивался один и начинался другой. И однажды, когда Кир спросил Марка, как давно он влюблён в Веру, тот просто ответил: «всю жизнь».