— С этой площади два выхода, — сказала Тэсс. — Там и там.

— Они вероятно перекрыты. Нам нужно попробовать пробраться через дома.

— Думаешь там не будет охраны?

— Уверен. Толпа опасна, мелкие группы — нет. Основные силы гвардейцев сейчас должны быть в Верхнем городе и у Храмовой площади. В остальных кварталах просто перекроют крупные улицы, чтобы сковать всю эту массу в одном месте.

Я оказался прав. Обойдя площадь переулками, мы без труда прошли насквозь разграбленный дом и вышли в Ремесленный квартал, оставив Малую Торговую площадь позади. Решили передвигаться так дальше — от дома к дому: тут уже поработали мародёры, так что выбивать окна или вскрывать двери нам не пришлось. Но удача отвернулась в самый неподходящий момент. В очередной парадной мы нос к носу столкнулись с пятёркой душегубов.

— Ля, Серп, кто к нам идёт, — осклабился в беззубой улыбке долговязый вор.

— На ловца и зверь, как говорица, — поддакнул бритый наголо подельник.

Из двери высунулось перепачканное сажей лицо третьего мародёра. Он довольно хмыкнул и крикнул кому-то:

— Заканчивайте там, а мы пока развлечёмся.

— Нам оставьте! — раздался приглушённый возглас.

— Мужика в расход, бабу мне, — приказал чумазый.

— А я бы и мужичка, того, — повёл бровью Серп.

Я прижал предплечье к бедру, вдавливая кнопку — рукоять стилета скользнула в ладонь. Сделал шаг вперёд.

— Смелый? — ухмыльнулся Серп. — Иди-ка сюда.

Мародёр выудил из-за спины кривой нож и поигрывая им пошёл на меня вальяжной походкой. Я замер, выжидая. Серп перебрасывал нож из руки в руку, стараясь запутать — дешёвый трюк. Когда расстояние сократилось до трёх шагов, мародёр дёрнулся, делая ложный выпад, перебросил нож в левую руку перехватив рукоять обратным хватом и ударил, метя в глаза. Я шагнул ему навстречу, прикрывшись блоком и вонзил стилет Серпу в солнечное сплетение. Тот хрюкнул, выпучив глаза и стал оседать, выронив нож. Я подобрал оружие и пинком откинул умирающего под ноги чумазому.

— Ко мне! — завопил тот и кинулся куда-то к выбитым дверям.

Долговязый обнажил тесак, но нападать не спешил. Я решил воспользоваться замешательством и ринулся на вора, раскручивая кривой нож Серпа. Долговязый засуетился. Он вытянул тесак перед собой и стал пятиться. Я бросил нож метя в ноги. Мародёр купился: он опустил глаза и попытался отскочить, а когда снова поднял взгляд, то расстался с жизнью — я вогнал стилет долговязому в яремную впадину. Высвободил клинок, подобрал тесак и вернулся к Тэсс.

— Ну сука, сейчас ты у меня! — Чумазый выскочил из дверного проёма с арбалетом наперевес.

Он замер на мгновение, обнаружив булькающего долговязого на полу и вдавил скобу. Я знал — Тэсс справится: владеющая выставила руку перед собой и болт завяз в воздухе. Чумазый побледнел, отбросил арбалет и попытался скрыться, но Тэсс повторила пасс рукой и мародёра впечатало в стену. Кажется, я услышал, как треснули его кости.

В парадную высыпали оставшиеся головорезы. Двое. Крупные, круглощёкие, глаза узкие и злые — близнецы.

— А чё-и-то вы тут? — спросил первый рассматривая трупы подельников.

— Э-э-э, мужик, ты это… мы не с ними, — второй враз растерял всю злость и пошёл красными пятнами.

Я кивком указал тому на дверь, и он, дёрнув брата за рукав, скрылся из виду. Послышался звон битого стекла, а после тяжёлые ботинки застучали по мостовой.

— Твари, — процедила Тэсс сквозь зубы.

— Идём.

К южным воротам мы вышли с рассветом. В Ремесленном квартале царил относительный покой, лишь единожды нам встретилась вороватого вида троица, но они прошмыгнули мимо. У ворот как такового заслона не было, но створки держали запертыми и открывать по всей видимости не думали. Наряд гвардейцев усилили десятком пехотинцев и дюжинной арбалетчиков. За круглым столом у входа в башню скучали клирики и с пяток законников. На стене несли стражу аркебузиры. Не пробиться, даже с полным потоком, будь тот при мне.

Стоило привести вещи в порядок, хотя бы очистить от пятен ила и умыться. Неподалёку от ворот стояли купальни, куда мы с Тэсс и направились. К нашему счастью, их не закрыли, а пара тройка звонких монет позволила нам пройти в отдельный шатёр с деревянными кадками без лишних проволочек. Тэсс разделась донага и заставила меня тоже снять всю одежду, передав её прачкам.

— Не высохнет, — усомнился я.

— Я подсушу, — подмигнула мне владеющая.

И действительно ей удалось высушить выстиранные вещи в мгновение ока: никакого пара — раз и ткань сухая. У меня не было слов. Но как бы там ни было, а способа выбраться из Тизы мы так и не придумали, хотя солнце уже стояло в зените.

Хотелось есть. За купальнями обнаружился кабак, и мы зашли в него. Заказали обед. Бессонная ночь давала о себе знать, к тому же я всё ещё был слаб, да и Тэсс выглядела уставшей — под глазами у неё залегли тёмные круги. Столы в зале пустовали. Помимо нас в кабаке скучал мрачный цванийский купец и спорила парочка мастеровых. Ремесленники жестикулировали руками, а купец клевал носом — должно быть тоже застрял в Тизе.

— Ну и что будем делать? — спросила Тэсс.

— Я думаю, — но в голову ничего толкового не шло.