— Что ты тут писал?

Я подошёл к столу и вгляделся в кривой почерк.

«С прискорбием сообщаю, что ваш сын — Кресто де Мори — совершил непростительный поступок и должен понести суровое наказание, но вы можете повлиять на ход дела… всего лишь каких-то пять сотен ливров и мы всё уладим…»

Я покосился на безмятежное лицо капитана. Карп подчеркнул: «исчезнуть» и «личное усмотрение», что давало мне некую гибкость в выборе методов исполнения заказа. Мне показалось, что для капитана я выбрал слишком гуманный способ, но спешно отогнал эту мысль: что сделано, то сделано. Письмо я решил забрать, дабы у дознавателей, реши они провести следствие, не возникло лишних вопросов.

Я вернулся тем же путём к конюшням и, перемахнув через забор, был таков. Приют Троих всё так же не подавал признаков жизни, следовало убираться из пригорода и мне, благо до восточного тракта от сюда было рукой подать. Я застегнул камзол и направился прочь, но уже через сто шагов замедлил шаг.

— Бесов праздник, — выдохнул я. — Это добром не кончится.

Я вытащил поддельный жетон первых и закрепил тот на груди, благо у значка имелась специальная иголка. Отряхнув одежду от пыли, я решительной походкой направился обратно, миновал конюшни и вышел ко двору квартир жандармов. Стоящие на посту караульные, заметив меня оживились, но разглядев нефритовый значок законника сразу же поникли в плечах.

Я ткнул грамоту в лицо караульным и не сбавляя шага вошёл в дом, бросив на ходу:

— Именем короля!

В коридоре возник ещё один стражник и тут же вытянулся по струнке.

— Кресто де Мори, — небрежно произнёс я, копируя манеру Гариуса. — Проводи меня к узнику. Ты оглох?!

Караульный побледнел, покосился на сослуживцев, но те сделали вид, будто не замечают меня.

— Прошу за мной, — слегка заикаясь произнёс караульный.

Пока мы пробирались ко внутреннему двору, я оценивал риски и пришёл к выводу, что волне можно обойтись без жертв. Капитан улетел в нирвану, а посему даже если найдётся кто-то смелый, который решиться пойти против воли первого и вызвать капитана, застанет очень интересную картину.

Я не раз убеждался, что значок законника способен творить чудеса. Все, кто попадался нам на пути, завидев зеленоватое свечение жетона, как-то резко меняли направление, лишь бы скорее убраться с дороги. Правда попадись нам толковый владеющий или не приведи Создатель кто-то из орденов, будь то чистые, верные или первые, то подделку эти распознают сразу.

У тюремных камер клевал носом сонный оруженосец, и не сразу понял, кто явился в час ночной. Мой сопровождающий хотел было отчитать в голос безусого юнца, но я придержал того:

— Не стоит. Доставьте де Мори. Я забираю его.

— Но… я… — замямлил страж.

— Ясно. Давай сюда старшего, — я тяжело вздохнул.

Как по команде открылась маленькая дверь и под свет фонаря выбрался лысеющий мужичок, который зачем-то напялил кирасу. Сидела она на нём как на корове седло, и я с трудом подавил смех.

— Честь имею. — Плешивый вытянулся.

— Кресто де Мори, — повторил я.

— Есть такой, — кивнул мужичок.

— Ко мне его!

— Но… нет, я не пытаюсь оспорить ваше требование, — заискивающе начал плешивый. — Но шевалье совершил тяжкое преступление, он дезертировал, а это, милсдарь, дела внутренние. Есть закон. Тут дело, знаете ли, ого-ого. Дело чести.

Я поджёг поток и окутал себя силой. На простых смертных это порой производило неизгладимое впечатление. Никаких внешних проявлений кончено не было, но человек просто на животном уровне ощущал исходящую опасность. Плешивый подавился слюной и отшатнулся.

— Это ты мне говоришь про закон? — процедил я сквозь зубы. — Де Мори единственный, кто принёс весть с юга, он ценный свидетель. Всё, что он вам говорил — правда. В осадном лагере ван Аудена сейчас дюжина еретиков. Именем короля! Де Мори к сегодняшнему утру должен быть в Тизе!

— Еретиков? — промямлил плешивый.

— Шевалье же сообщил вам о колдунах в жёлтых плащах. А что вы? — Я ухватил мужичка за кирасу и притянул к себе, прошептав тому на ухо: — Знаю я какие у вас тут внутренние дела, небось письмецо уже с гонцом в родовое поместье де Мори отправили?

Чистой воды блеф. У меня не было уверенности, что плешивый, который по всей видимости занимал некую должность в роте, участвовал в затее с выкупом, но судя по его перекошенному лицу — я попал в точку.

— Ты, конечно, можешь сбегать за капитаном и потратить моё время, но тогда, уж извиняй, мне придётся провести расследование и выяснить, почему о де Мори нам доложили третьи люди.

Я выдержал паузу и продолжил:

— Или же мы поступим по-другому: ты сейчас приведёшь шевалье, его основательно допросят в Тизе, а после вернут обратно и решайте свои внутренние дела сколько душе будет угодно.

Плешивый закусил губу, покосился на окна комнаты капитана и сдался, приказав юнцу: