Сказала и замерла. Я не ожидала такого шага. На мгновение замер и Борис… Но он быстро превратил всё это в шутку, смех и ответный вопрос: «Это ты сейчас мой философский факультет МГУ опустила?» «Нет, конечно. Но я сказала то, что сказала» и побыстрее положив себе в рот увесистый «кусочек рыбки», посмотрела Борису в глаза.

***

С того вечера, по просьбе Бориса, я начала знакомить его со «своим» миром вина по полной, по пути очень органично интегрируя вино в его реальную, до отказа наполненную неотложными делами, встречами и задачами, жизнь. Он оказался очень открытым, любопытным, и даже немного жадным до тех впечатлений, которые приносили ему удовольствие. Вино было его новой игрушкой и лучшим из способом понять меня. Рядом с ним я была гремучей смесью восхищения, дерзости, корректной дистанции и искреннего интереса.

Я «открыла» для него бутик Винного Дома Каудаль на Кутузовском проспекте, сделав акцент на том, что там на втором этаже есть закрытый VIP зал с роскошной сервировкой и убранством «отдельного кабинета», где можно проводить важные деловые встречи, с теми деловыми партнерами, которые для него стратегически важны. Никто не увидит, встреча – без лишних глаз и ушей, престижная локация, все очень красиво и статусно. Знакомила с винотеками «Simple Wine» и «Grand Cru». Рассказывала про разницу в бокалах. И почему из бокала под красное нельзя пить белое. А из бокала под белое почему нельзя пить красное. Постоянно о чём-то спорила с ним, не сдаваясь до последнего, хохотала до коликов с его шуток, и отказывалась с ним гулять после 23.00.

В одну из таких встреч он попросил меня сделать новое фото на документы. Мое лицо выражало недоумение в крайней степени…

«Катя, ты мне нужна. Я еще никогда не встречал женщины с таким сочетанием качеств как у тебя… Хирургически выверенное нахальство, ум, красота, живость, искренность и расчёт в одном. Я хочу пригласить тебя на работу…»

На этой фразе мой ум остановился, время замедлило свой бег… Я почти осязаемо, физически осязаемо, ощущала как моя мечта

«быть журналистом» становилась явью. И такой близкой ко мне реальностью.

Примерно через неделю у меня на руках были «корочки» – официальное удостоверение Специального Корреспондента политической газеты. И несмотря на то, что это было исполнением моей большой мечты, я открыто спросила Бориса – «Почему Я?» …

И я получила спокойный ответ: «Ты получила работу, до которой не могли добраться многие выпускницы МГУ. Во-первых, мне еще никто так не хамил, а на такое способен в здравом уме и памяти далеко не каждый. И я вижу, что ты можешь отразить любую словесную атаку, это тебе понадобится, несмотря на чинность тех кабинетов, в которых ты будешь брать интервью. А во-вторых, как ты думаешь, кому больше скажут правды – серьезному взрослому ученому дядьке, у которого все мыслительные схемы на лбу написаны, или тебе, милейшему созданию с прекрасными глазами и точеной фигурой?

– Надеюсь участь Маты Хари меня не постигнет… – задумчиво протянула я…

Борис рассмеялся. «Вот за что я тебя люблю – это за то, что ты всегда схватываешь самую суть… Нет, моя дорогая, с тобой будет все хорошо, у нас с тобой будет много прекрасной и интересной работы». Я была немного растеряна… То же самое, что он говорил обо мне – «искренность и расчет» меня в нем самом абсолютно обескураживало.

***

Сначала я писала о вине, мое фото было на полстраницы, у меня была своя авторская колонка, я наслаждалась тем, как все удачно сложилось… Потом, по краткому предварительному согласованию с заказчиком, за мной прислали машину – писать «статью – опровержение», на вопиющий, ранее опубликованный материал о беспределе одного государственного чиновника, негласного «братка во власти», устроившего настоящий рейдерский захват частной собственности, с подкупом людей, поддельными подписями и угрозами о массовом увольнении. Картина маслом…

Но это все я узнала сильно позже, вернее, очень короткую версию этого, уже в машине, по дороге к герою статьи.

Все было как полагается: мэрия с портретами президента в каждом кабинете, красные ковры – в коридорах, мужчины – в галстуках, с непроницаемыми лицами и такими же непроницаемыми, иногда появляющимися на их лице, улыбками.

Мое темно – лавандовое приталенное платье по коленочку сидело идеально, волосы, собранные в строгий пучок, не давали воли фантазиям, минималистичные очки дополняли образ. Высокий каблук «шпилька» добавлял образу остроты и перца.

– Вот нынче какие специальные корреспонденты пошли! Теперь я понимаю почему «специальные» … Мэр города шел ко мне на встречу по кабинету, с театрально раскинутыми руками, предполагалось, что для объятия. Я, улыбаясь, подала ему руку – для вежливого дружеского рукопожатия. Мы оба сделали вид, что ничего не заметили…

– Присаживайтесь, будьте как дома, Екатерина…

– Господин мэр, благодарю. Я бы хотела кое-что прояснить сразу на берегу, если вы не возражаете…

У «господина мэра» удивленно дернулась бровь.

– Господин мэр, продолжила я, – я приехала задать вам вопросы, которые судя по происходящим на некоторых предприятиях вашего города событиям, не задать невозможно. И прошу помнить, что я, как профессиональный журналист, беспристрастна и в данном случае не имею права на личную точку зрения. Факты и только факты… А теперь давайте приступим…

И развернула перед ним публикацию, на которую, собственно, и необходимо было написать опровержение. «Спорные моменты» уже были подчеркнуты мной красной пастой, и мелькали в печатном тексте то тут, то там…