— И что вам это даст? — постарался я спросить, как можно вежливее, понимая в душе, чего он на самом деле добивается.

Не успели мы ещё свернуть в рекреацию, отделённую от коридора огромными панорамными окнами, как из аудитории выскочили Олег, Катерина и Фёдор и помчались за нами. А уже за ними выбежали все остальные студенты нашего курса.

Я стоял перед аркой, подмигивающей мне красным глазком. Этот индикатор означал, что аппарат включён и находится в исправном состоянии.

— Идите, — распорядился Константин Антонович и указал мне рукой на арку, словно без его подсказки я бы не догадался, куда должен идти.

Сделав шаг, я остановился и прислушался к себе. Паучье чутьё моё молчало. Опасности как таковой не было. Тогда я оглянулся назад и увидел, что к панорамным окнам приникли все мои однокурсники.

Я прошёл сквозь арку, и она не отреагировала. Вообще никак.

За окном Катерина сорвалась с места и куда-то припустила бегом.

— Людям без магии, — оттопырив нижнюю губу, словно увидел что-то противное, проговорил Константин Антонович, — в стенах академии делать нечего.

— А с чего это вы решили, что я — человек без магии? — поинтересовался я, решив не сдаваться. — Возможно, ваш аппарат не исправен. А, может быть, он просто не все виды магии воспринимает, а?

— Аппарат работает! — рявкнул на меня преподаватель, выдавая весь свой гнев и скрытую горечь, корень которой я понять не мог. — А таким, как ты, нужно клеймо на лоб ставить, чтобы не пускать вас на порог! Чтобы вы за километр академию обходили, ясно? Ты — грязь под ногами, ты хуже простолюдина! Ты — чернь!

Моя ладонь уже превратилась в кулак, чтобы нанести оппоненту неопровержимые аргументы. Но тут послышался голос Никифора Владимировича.

— Что тут происходит? — спросил он, раздвигая студентов и проходя мимо них.

За его спиной маячила Катерина. Теперь ясно, куда она бегала.

— Да вот, — прорычал Константин Антонович, — нарушителя поймал. Без магии залез в академию. Надо бы выпороть да выгнать!

— Вас, дорогой мой коллега, кажется, приступ слепоты настиг? — поинтересовался Никифор, переводя взгляд с него на меня и обратно.

— Ничего не настиг, — огрызнулся тот. — Прогони его через арку и сам всё увидишь!

— Мне не нужно гонять его через арку, чтобы знать, что он прекрасно разбирается в управлении, налогообложении, государственных субсидиях и прочих дисциплинах, необходимых будущему делопроизводителю.

— Он же без магии! — заявил преподаватель, по привычке носивший нарукавники. — Его надо гнать отсюда поганой метлой!

— Вы, кажется, забыли, — Никифор всё ещё пытался быть вежливым, но я видел, как он выходит из себя, — что наш курс специально для таких и создан.

— Для людей со слабой магией! — взорвался Константин Антонович. — А не для безмагичной швали!

На шум у меня из татуировки выбрался, зевая, Штопор и переполз на плечо. Там он уселся поудобнее и всеми восемью глазками уставился на Константина Антоновича, от которого не укрылось данное действо.

— Это что? — спросил он, указывая на Штопора.

— Это? — переспросил я с самым невинным видом. — Мой фамильяр, а что?

— Ого! Вот это да! Никитос, ты — огонь! — послышались возгласы из коридора.

— Вот видите, — проговорил Никифор, кивая в мою сторону. — А вы говорите, никакой магии, — а затем обернулся ко мне. — Славная зверушка. Чем питается?

— В основном, магией, — ответил я, подходя к Никифору и пожимая ему руку. — Но не брезгует и врагами.

— Вот! — сказал Никифор наставительно и обернулся к коллеге. — Хотите жить, дорогой мой, прекратите заниматься ерундой!

— Это просто фокусы, — плюясь, ответил Константин Антонович, никак не желая признать своё поражение.

Тогда я снял ботинки, запустил паутину к потолку, поднялся по ней, затем прошествовал по потолку, спустился вниз головой по стене и лёгким кувырком оказался возле него.

— Это тоже? — поинтересовался я.

— Вот видите, — сказал Никифор, показывая рукой на меня. — У него есть магия, а затем обернулся ко мне. — А откуда?

— Фамильяр делится, — я пожал плечами, сделав максимально глупое лицо. — Или из космоса прилетает.

— Он тут учиться не будет! — зарычал преподаватель в нарукавниках и весь буквально побагровел.

— Катерина, — позвал Никифор Владимирович Громову, а когда та подошла, сказал: — Сходи за Людмилой Марковной, пожалуйста, — а затем вновь обратился к Константину Антоновичу. — Это не вам решать, а всей комиссии курса, в которую входит три человека. Сейчас подождём Людмилу Марковну и узнаем, что она думает.

— Твари, — свозь зубы прошипел тот. — Надо было вас всех… — ему пришлось приложить усилие, чтобы заставить себя молчать.