Но возникла проблема — он и Ару практически не понимали друг друга. Даже Тард мог объясниться лишь частично. После получасового мучения, мы смогли понять позицию друг друга.

Кузнеца звали Этаби, он был согласен ехать куда угодно, если ему расскажут секрет «эшк», что был в наших руках. Жил он прямо в кузне — в углу был импровизированный топчан, накрытый козьими шкурами. Я бы дал парню не больше двадцати пяти — густая короткая борода делала его немного старше. Борода была вся пропалена — изъяны выбранной профессии.

С великим трудом удалось объяснить парню, что уезжаем мы только завтра. То, что он не понимал общего хеттского языка, на котором, кстати, с некоторым акцентом говорили и Халы, меня удивило. На мой вопрос, хетт ли он, парень преобразился:

— Хурре, — произнес гигант с нескрываемой гордостью.

— Да он хуррит! — завопил Саленко, радостный, словно встретил свою родню, — Потому мы его плохо понимаем.

— Хурре, — повторил кузнец, впервые посмотрев на Саленко, как на человека. Я заткнул археолога, собиравшегося пуститься в исторический экскурс:

— Потом все расскажешь, надо купить ткани для Ады и поискать гончара.

Ткани мы накупили — на мой ит сикль. Мне выдали три разных отреза ткани серой, белой и желтой расцветки. Кроме этого, я получил сдачу — два треугольных кусочка серебра со сторонами примерно пять сантиметров и два медных прутика длиной в сантиметр. На треугольниках было такое же изображение, как на квадрате ит сикль, а медные прутики имели круговую борозду.

— Надо разобраться с денежной системой, попробуй понять, что и как устроено и каковы номиналы, — попросил археолога на пути к рынку. Но даже Тард, много раз бывавший в городе, сбился с пути. Многочисленные закоулки сменялись площадями, широкими проулками. Вынырнув из очередного закоулка, мы оказались на знакомой площади — впереди виднелся дом, в котором меня встречала Эниа.

— Это дом Атра, — Тарду было знакомо это место. Атра был титул наместника города, что-то вроде мэра или градоначальника. Вот в чьем доме я вчера предавался любви, но виденный старичок в паланкине не совсем подходил под статус градоначальника. Мы уже пересекали площадь, когда Тард воскликнул:

— Атра!

С дальнего угла площади двигалась процессия, мы остановились, чтобы присмотреться. Впереди ехала повозка-колесница, на которой стоял мужчина средних лет с властным лицом. Темная кожа лица поблескивала в лучах солнца, словно была намазана кремом. Верх туники был желтого цвета, остальную часть скрывали борта колесницы. По бокам двигались воины, возглавляемые тем самым вельможей на лошади, что купил у меня шкуру медведя. А рядом с Атрой, буквально вцепившись ему в руку, стояла Эниа. На секунду наши взгляды пересеклись, и, дойдя до нас, процессия свернула к дому. Мне показалось, что губы девушки тронула легкая улыбка.

— Пошли, хватит глазеть на людей, — я первым нырнул в проулок, по которому меня вчера вели к дому Энии. Надо было убираться из города — вернулся обманутый муж, только сцен ревности и ссор мне не хватало. Вчерашнее приключение уже не казалось столь пикантным, а Эниа сильно упала в моих глазах. Никогда не уважал женщин, изменяющих мужьям.

Когда мы уже подходили к рынку, Тард тронул меня за локоть:

— Твои шкуры покупала сама сестра Атры, — на секунду подумал, что ослышался. Девушка явно знала мужчин до меня, возможно, куда больше, чем я знавал женщин.

— Это хорошо — знать сестру Атры, он богатый, может всегда помочь,- в голосе Тарда послышалась зависть. А, может, это был намек на мою ночную прогулку — он мог также узнать носильщика Энии.

— Про оборотней в погонах слышал, Тард? — обратился по-русски к сарду. — Так вот, думается мне, что пришла пора взять тебя на крючок, родной.

Меня мало волновали схемы Тарда, но пришло время упрочить свое влияние в Хал, и в этом мне поможет этот коррумпированный сард.

Последняя ночь в Кулише прошла без приключений — несколько раз выходил из рядов и доходил до первого проулка, ожидая увидеть там чернокожего носильщика. В улыбке Энии я увидел призыв, и теперь мысль о смуглой красотке будоражила кровь. Но никакого чернокожего, ожидающего меня, чтобы провести к заветному дому, не было.

С Тардом мы побеседовали — условия представителей сард принял без возражений. Третья часть доходов от продаж, которую он утаивал от племени, отныне принадлежа мне. Была такая поговорка, встретил ее на просторах интернета: «Бог улыбнулся, когда вор обокрал вора».

Этаби пришел к рынку еще затемно — повозки у него не было, но этот гигант умудрился на руках принести наковальню и пару молотов разных размеров. Увидев вес его груза, Тард даже открыл рот, он смог только оторвать наковальню от земли, а ведь это был крепкий мужчина в расцвете сил.

Получив свое оружие назад на выезде, мы двинулись в обратном направлении. Гарбаш вез только нас и еще одну компанию торговцев. В обратной последовательности проделали путь длиной в четыре дня. Первое время Этаби немного сторонился Халов, презрительно кривя губы: «Хатт». Но со мной у него все было иначе — мы оба плохо знали хеттский, а язык хуррита мне казался куда интереснее, ведь ему предстояло сделать меня богачом.

Мы расстались с повозкой гарбаша, в нашу сторону не было дороги, да и множество камней в траве делали невозможной езду. Этаби собирался нести наковальню в руках, но я предложил решение. Мы смастерили волокушу из веток, и Халы по очереди тащили эту груду металла, не смея возразить мне. Еще в дороге решил, что кузница будет рядом с моим домом — такой великан одним своим видом отпугнет неприятеля.