– Я был в отпуске. Мне позвонили и сказали, что нашего агента убили в Лос-Анджелесе, а потому мне надо хватать свою шапку-невидимку и лететь туда.

– И, конечно, вы никогда не слышали о Френке Уорфеле и понятия не имели, что придумал он и эта рыжая, кроме наркотиков?
– иронически спросил Тилери.

– Нет.

– Ударь его, Джейк.

Джейк еще раз проделал маневр, в результате чего я сперва был оторван от кровати, а потом снова на нее брошен.

– Вы должны располагать какой-то информацией, - спокойно продолжал Тилери.
– Иначе получается абсурд. Девица Блейн явно опасалась, что вы представляете опасность для Уорфела и ее задания, иначе с чего бы ей идти на риск и второй раз разыгрывать из себя жертву мстительности гангстеров? Она явно пыталась понять, что вы знаете, ибо ваши знания очень ее волновали. Что же вы все-таки знаете, мистер Хелм?

– Если я даже и располагаю какой-то информацией, способной им повредить, я сам не знаю, в чем именно она заключается, - опять-таки с полной честностью признал я.

– Ударь его, Джейк.

Тот на сей раз проявил определенную изобретательность. Это было не очень приятно, но не оставалось ничего, как терпеть. Конечно, если бы я решил, что они вознамерились меня убить или сильно искалечить, я бы придумал что-нибудь крутое, дабы положить этому конец, но это означало бы шум, гвалт, возможно, покойника-другого и наплыв мексиканской полиции. Пока же я имел дело с горсткой бандитов с их наивной верой в кулаки, можно было терпеть и утешать себя обычной в таких случаях мыслью о том, какой лютой смертью помрет кое-кто из них, когда впоследствии наши пути-дорожки пересекутся.

– Прекратите!

Это подала голос Роберта, встав с кресла, откуда она наблюдала шоу. Она подскочила к Джейку и схватила его за руку, занесенную для нового удара.

– Прекратите! Прекратите! Прекратите!
– кричала она.
– Он же работает на правительство. Мистер Тилери! Вы обещали мне, что, если я приведу его сюда, все будет без грубостей.
– Джейк оттолкнул ее, но она снова подскочила к нему. Тут ее схватил Тилери, она отбивалась как могла, с каким-то яростным, истерическим отчаянием, вонзая в него свои длинные серебристые ногти. Он выругался и отпустил ее, прижав к щеке руку.

Тогда человек у дверей, молчаливо наблюдавший за всем этим, быстро шагнул вперед, схватил ее за руку и, развернув к себе, нанес такую пощечину, от которой она полетела и врезалась в стену. Он подошел к ней и стал лупить ее двумя руками, пока колени у нее не подогнулись и она, тихо всхлипывая, не осела на пол. Он же рассеянно смотрел на нее, потирая руки.

– Тилери!
– сказал он.

– Да, мистер Сапио, - быстро откликнулся тот.

– Так мы ничего не добьемся. Пора убираться.

– Хорошо, мистер Сапио. Джейк, мистер Сапио считает, что нам пора.

Когда они двинулись к дверям, Роберта Принс быстро подняла голову и откинула со лба светлые пряди. Рыдания прекратились.

– А как же я?
– ахнула она.
– Мистер Тилери, вы же обещали мне деньги и безопасность.

Тилери обернулся, посмотрел на свой окровавленный платок, потом на стоявшую на коленях Роберту и резко усмехнулся.

– Ты стерва, - сказал он своим высоким голосом.
– Мерзкая злобная дрянь. Надеюсь, Френки как следует позабавится с тобой, прежде чем свернет тебе шею. Жаль, я не смогу при этом присутствовать.

Когда дверь за ними захлопнулась, Роберта снова заплакала, тихо и безнадежно.

Когда я вернулся в номер, то на кровати обнаружил еще одну женщину. Сегодня меня одолевали женщины-страдалицы: сперва Беверли Блейн, потом Роберта Принс, которую я оставил приводить в порядок свой пострадавший грим, - а теперь на кровати прямо в туфлях лежала ничком Шарлотта Девлин. Туфли по-прежнему были с толстой каймой грязи. Ее тонкие темные чулки обвисли и пошли морщинами, ее безукоризненный серый костюм помялся, очки лежали рядом. Она так и не пошевелилась, когда я закрыл и запер за собой дверь.

Я осторожно подошел к кровати, ожидая самого худшего: женщина ни за что не ляжет на кровать в туфлях, если она, конечно, не в самой плохой форме - пьяна или при смерти. Я, конечно, не очень понимал, кому надо убивать ее и подбрасывать мне труп в кровать, но в этом деле вообще много чего было мне решительно непонятно, а потому вряд ли приходится удивляться новому убийству, а то и двум. Френк Уорфел мог вполне счесть, что она сделалась слишком назойливой и ее пора убрать. Он ничего не имел против убийства, если оно совершалось не им самим, но его подручными.

Подойдя к кровати, я обнаружил, что одна свешивающаяся рука крепко сжимала какую-то бумажку. След? Я осторожно завладел клочком. Оказалось, что это влажный комок клинекса. Отправив его в мусорную корзину, я вгляделся в распростертую фигуру и понял, что она вполне нормально дышит.

Ни крови, ни других следов насилия я не заметил, а потому рискнул предположить, что Чарли не только жива, но и не избита, не отравлена, не накачана наркотиками. Туфли туфлями, но она просто крепко спала, а что касается общей растрепанности, то это вполне естественно для женщины, заснувшей в одежде.