— Мои родители женились по любви, но их любовь жила недолго. Я слышал, как часто они ругались, пусть перед подданными всегда вели себя подобно возлюбленным. Матушка обвиняла отца во многом, но никогда в связях с другими женщинами. Только этот разговор вряд ли понравится тебе.

— Мне интересно, очень, — подбодрила я, обращаясь вслух.

Улыбнувшись Муроми продолжил. Он рассказал, что, пусть его отец всегда был верен его матушке, пусть привёз её из дальних земель и по любви сделал своей женой, их чувства угасли слишком быстро. Его мать находила отраду в заботе о своих сыновьях и Коэне, которого они приняли в дом на воспитание ещё до их рождения. Муроми отзывался о своих родителях с теплотой. Вспоминал, как любил проводить время с ними, как Рёмине в детстве закатил истерику, когда назвал Коэна братом, а его за это отругали и разъяснили, что Коэн жил с ними лишь для того, чтобы Сагамия оставались верны императорской семье. Лишь раз в рассказе Муроми проскользнула горечь. Тогда он подходил к самому концу своего повествования.

— Когда мы думали, что любовь между матушкой и отцом возродилась, когда матушка огорошила нас о том, что вскоре у нас появится ещё один брат или сестра, они уехали в северные земли. Там зимы суровые, а города и сёла вырастают в тени высоких гор, и дороги, порой, пролегают на невероятной высоте между снежными пиками. С такого моста и сорвался их экипаж. Отца и матушку отыскали лишь спустя две недели после схода лавины и разрушения моста. Матушка была обычным человеком, без капли магии. Отец собрал все тени, которыми только был способен управлять, но спасти не сумел ни себя, ни её.

Я не знала, что сказать в ответ. Муроми потерял родителей, едва войдя в брачный возраст. Хлюпнув, я попыталась не расплакаться. Тонкий, изящный палец смахнул слезу с моей щеки.

— Не стоит печалиться, ведьма.

Отчаянно закивав, я лишь повеселила мужчину. Он придвинулся ко мне. Обнял и потянулся к моим губам, когда послышался стук. Сев так, словно кого-то ожидал, император повелел:

— Войдите.

— Ваше Величество, — на пороге показался слуга с низко склонённой головой. — Пришла весть от гарпий. К вечеру посол прибудет в столицу.

Муроми

К вечеру — слишком рано. Я ожидал гарпий дня через два. Не пользовались же послы амулетами?

Конечно! Крылатые твари сократили свой путь полётом. Зачем обходить горные цепи и искать мосты через реки, если можно перелететь в любом желанном месте.

Кивнув слуге, я велел слуге подготовить дворец к встрече важных гостей. Ведьма смущённо потрескивала прорывающимся огнём на моей постели.

— Не спали, но можешь остаться отдохнуть, если желаешь.

Я оставил девушку одну, а сам занялся делами. Хотелось расправиться с обыденным скорее, чтобы успеть передохнуть перед встречей с гарпиями.

К их приезду послов в тронном зале собрались многие из тех, кого я надеялся увидеть подле себя, и те, кого слишком поздно было куда-то уводить. Так, я видел, как в дальнем уголке собралась маленькая стайка дев во главе с юной Хасели. Должно быть, она надеялась встретить Рёмине, не зная, что он уехал ещё ночью. Коэн о чём-то тихо беседовал с ведьмой. Она слушала внимательно, пугливо озираясь по сторонам. Во дворце в этот день присутствовал и Мэйру, которого прислал Рёмине. Изначально его верный пёс не планировал оставаться, но услышав про гарпий, решил задержаться. Не понимаю, что интересного в крылатых тварях? Или он надеялся, что я буду отстаивать права Саада на Серые скалы?

Солнце успело закатиться, когда объявили о прибытии гарпий. Лишь магические фонари освещали тронный зал, отбрасывая достаточно длинные тени по полу, чтобы любой наш житель сумел подтянуть их в случае необходимости. Я даже подивился, что гарпии не пожелали прийти в олее светлое время суток, посчитав, что мы могли оказаться слабее при более ярком свете.

Три женщины ступили на каменный пол, не скрывая особенностей своей внешности. Они не нуждались в обуви, цокая по полу широкими птичьими ногами. Тела же прятали под серыми, похожими на холщовые, тогами. Их длинные крылья оканчивались вполне себе человеческими пальцами, а хищные глаза обшаривали зал. Я ждал, когда главная из них защёлкает клювом.

Её несложно было выделить из свиты. В отличие от рукокрылых сестёр, она меньше их походила на уродливую голую птицу, а на её шее и поясе висели бусы из косточек, окрашенных во все цвета моря. Главная имела руки. Обычные, человеческие руки, отдельные от широченных крыльев, выросших из лопаток. Увы, её личико не многим отличалось от рукокрылых гарпий. Тяжёлый клюв привлекал к себе внимания куда больше, чем слегка выпуклые глаза.

— Мы пришли с дарами от Великой Матери, — заговорила она с магической помощью, не раскрывая клюва, а её помощницы вынесли вперёд деревянный сундук. — И в надежде на мирное соглашение.

Обменявшись приветствиями и приняв дары, я выразил своё желание об успешном договоре между нами. После долгих переговоров мы сошлись на том мирном способе, который подходил обеим сторонам. Серые Скалы переходили к гарпиям, тогда как водная гладь вплоть до первых каменных возвышений оставалась Саадской территорией.

Всё шло хорошо и на удивление просто. Я подписал договор следом за главной из пришедших гарпий и готовился запечатать, когда раздался взрыв, потрясший стены дворца.

Собрав тени, я выпустил в защиту двух тёмных птиц на защиту ведьмы и юной Хасели, а также соткал купол над разрастающимся светом от места взрыва. Я не видел, чтобы кто-то выкинул что-то, что могло бы создать столь сильную волну. Не слышал, чтобы кто-то произносил заклинаний. Да и как могли допустить нечто подобное мои охранники? Как мог бы не заметить чужой, враждебный след Сагамия, который тоже был тут?