Неужели удар по лицу может благотворно влиять на физиологию? Тогда почему у него все наоборот, и в зеркале с утра отражался не Ален Делон, а оттекший мопс?

— Ты как, нормально все? — Заметив прострацию друга, Паша отложил принадлежности и повернулся к нему, с беспокойством спрашивая. Все таки, отхватил беляш за него.

— Утром еле встал. Били по лицу, а болит все тело. — Очухавшись, Миша покачал головой со страдальческим выражением. — Еще мама хотела пойти в школу разбираться. Еле остановил.

Паша поежился. Людмила Алексеевна — мать закадычного друга, женщина с характером и тяжелой рукой. Такая и поезд на ходу остановит, и танк подкинет, и линкор оттащит. Однажды в детстве до них докопался какой-то алкаш, так Людмила одной пощечиной уложила пьяницу спать. Если бы она пришла в школу, бедолагу Игоря пришлось бы по частям закапывать.

— Так, Коновалов, Шустрин! Живо расселись! Оба на первые парты! — Учитель физии не привык терпеть шум в классе, и сразу же принял меры под злорадные ухмылки одноклассников.

Недовольны были только ученики на первых партах, которых согнали с ответственных мест.

Урок быстро прошел, и вовсе не по внутренним ощущениям. В связи со школьной спартакиадой, занятия сокращены до двадцати пяти минут, чего совсем недостаточно для нормальной подачи материала. В итоге Максим Анатольевич задал столько домишки, что яйки скукоживались даже у дам.

На перемене первым делом Паша подошел к парте Кати Димченко.

— Есть разговор. Выскочим? — Наглая просьба и еще более наглый вид Порея вызвали всеобщее негодование в классе.

Парни готовы были сожрать наглого засранца, который не просто украл поцелуй школьной королевы, но и, кажется, не собирался на этом останавливаться.

Катя спокойно поднялась, и тряхнув белыми волосами, направилась в коридор. От класса она далеко не отошла, оперившись спиной о стену, рядом с картинами каких-то малолетних неумех.

— Это, Кать… — Паша почесал затылок, не зная, с какой стороны подступиться.

— Никаких признаний. — Девушка сразу же обозначила границы холодным тоном.

Однако ожидаемое разочарование противоположенной стороны, почему-то превратилось в веселый хохоток.

— С чего бы мне…? — Вовсю веселясь, Паша заметил прожигающий взгляд Кати, и осекся на полуслове. Он постарался смахнуть улыбку с лица, получалось плохо. — А ну да, есть с чего… В общем, извиниться хотел, и дать понять, чтоб не надумывала. Я не тебя целовал, а Игоря по лицу бил. Как-то так.

У девушки от такого признания аж глаза расширились — удивительно бурная реакция для той, кого все считали злодейкой из Морозко.

— Да, по-скотски, такой вот я придурок. Но раз уж использовал тебя, один раз можешь и ты меня использовать. Только ничего предосудительного, с латексом и плетками… Предпочитаю натуральную кожу. — На неловкую попытку отшутиться, Катя ответила презрительным взглядом. — И не спеши выбрасывать счастливую лампу джина. Может потом пригодится.

Посчитав, что недоразумение разрешено, Паша отправился восвояси. Он даже не оглянулся на девушку, оставшуюся со сложными эмоциями на красивом лице.

В куда более приподнятом настроении Паша отсидел оставшиеся уроки на первых партах, так как учителя между собой обсуждали вопросы наказания с очень большой ответственностью.

К пятому звонку на стадионе уже все было готово для соревнований.

Локальную организацию проводили учителя, но как и все правильные взрослые, они делегировали обязанности на бесплатных рабов. В смысле старост, коим оказался и Витька.

Когда тот подошел, чтобы узнать на какие соревнования записывать неразлучную парочку луковиц, Паша достал из сумки два пакета. Один с наушниками, другой с кулончиками знаков зодиака.

Глава 16

Забег

— Вчера я пробежался по соседним школам, рынок наушников еще не заполнен. Можешь распродать все за пару дней, до воскресенья, если постараешься. — Паша положил пакет с наушниками в сумку ошеломленного Витьки, не ожидавшего такого большого количества товара. — В долг никому не давать, встретишь хулиганов, умри, но товар не потеряй. Ах да…

Следом за наушниками в распухший портфель был кулаком запихан пакет с кулончиками.