— В крысу, — приказал химерику Раевский.

Хим, который встопорщил шерсть и, тихонько порыкивая, скалился на кляксу, исполнил приказ мгновенно. Он за последнее время окреп, и смена облика занимала у него меньше пяти секунд. Тот всё понял правильно. Короткий миг, и вот вместо пса на полу уже здоровая крыса.

— Пошли, попутешествуем. Чувствую, наш путь только начался, — подхватывая химеру, проинформировал спутника Егор. — Спасибо дому, пойдём к другому.

Он окинул взглядом комнату. Первыми на глаза попались кинжалы, лежащие на столе, затем разбросанные вещи охотников, покрытый тленом пол. Сумки, которые никак не достать, много полезного он терял, но пора было торопиться. Виски стало покалывать, и с каждой секундой всё сильнее, похоже, это было настойчивое приглашение продолжить путешествие. Шаг, и вот он заваливается вперёд. Земля и небо вновь поменялись местами, удар спиной о что-то твёрдое и неровное, которое болью отдалось между лопаток, да ещё шпага по ребрам съездила.

Кроя матом создателя столь болезненного и не безопасного способа перемещения по вселенной, Егор открыл глаза.

— Хозяин, — раздался в голове радостный вопль Хима, — очнулся!

— И долго я был в отрубе? — поинтересовался Раевский, с трудом садясь и потирая ноющие виски.

— Долго, — ответил химерик, который имел очень смутные понятия о времени. Егор пытался объяснить ему, что такое минуты и часы, но не смог, Хим не воспринимал абстрактные единицы. — Солнце прошло половину небосклона.

— Хрен его знает, как тут ходит солнце, — произнёс Егор. Может, быстро, может, медленно. Всё, ведь, от вращения планеты зависит, но то, что не меньше пяти-шести часов точно, поскольку желудок требовал еды. — Кстати, а где мы?

Егор покрутил головой, всё вокруг было красноватым и пустынным. Красное большое солнце, которое так неслабо припекало, градусов, наверное, сорок было, это он лицом ощутил, а не телом, похоже, его опять здорово выручил плащ покойного мага.

— Хим, кстати, а как твоего прежнего хозяина звали?

— Шинис, — отозвался химерик.

— Спасибо тебе, Шинис, за подгон, — поблагодарил мёртвого мага Егор и даже пожалел, что не имел возможности похоронить по-человечески, — иначе бы спёкся, наверное, уже.

— Я закрывал тебе лицо он солнца, хозяин, — доложился химерик.

Итак, Егор находился в какой-то каменистой пустоши, с палящим солнцем без воды на горизонте. Поднявшись на ноги, он сделал полный оборот, убеждаясь, что и за спиной у него то же самое.

Красная потрескавшаяся пыльная земля, никакой органики вокруг, горячий ветер обжигает лицо. Раевский поднял валяющийся рядом рюкзак, открыл его, заглянул внутрь: штаны от горки, берцы, немного сушеного мяса, так, сунул на всякий случай, небольшая фляга с водой, всего грамм триста, на раз горло промочить, пакет табака, вот его он сюда сунул целиком. Только купленной трубки нет, она осталась лежать на столе, зато есть глиняное наследство от безымянного орденца. Но это потом, нужно найти воду и убраться с солнца, и если он тут застрял надолго, и предстоят новые поиски неизвестно чего, то у него проблемы, ведь вокруг, куда хватает глаз, каменистая пустошь.

— Хим, нам нужно хоть какое-то убежище.

Химерик совершенно неожиданно принял истинный облик.

— Так мне не так жарко, раньше надо было сделать, — пояснил он.

Егор давно его не видел таким, всё чаще они находились в густонаселенной местности, и не стоило всем вокруг демонстрировать самую настоящую Химеру. Присмотревшись, Раевский заметил то, чего раньше не было, два маленьких крылышка, прижатых к телу, но они были слишком слабыми, чтобы поднять его слугу в воздух.

— Смотрю, ты крылья отращиваешь, — улыбнулся Егор, — поздравляю с приобретением.

— Спасибо, хозяин, — вильнув метровым хвостом и подняв каменистую пыль, отозвался довольный Хим. — Но не скоро они смогут меня в воздух поднять.

— Убежище, — напомнил Егор.

— Хозяин, я тут немного побегал и в одном месте уловил слабый запах человека. Он ушёл в сторону, которая сейчас у тебя за спиной. И ещё я вижу там какие-то камни, которые вздымаются над равниной. Это тень.

— Далеко?

Хим надолго задумался, с расстоянием и высотой у него тоже не сложилось, до сотни он ещё как-то мог определить, а вот дальше всё, зависал.

— Много раз по многу.

— Охренеть ответ, — улыбнулся Егор. — Много, у тебя это сто, а по многу, интересно, сколько?

— Двадцать раз по многу, — попытался угадать химерик.

— Два километра, — прикинул в голове Раевский. Допустим, солнце в глаза слепит, не видно ни хрена. Но он-то химера, значит, может видеть. — Ладно, пойдём, произнёс он уже вслух. Веди к камням, и будем надеяться, там есть тень.

Ноги тяжелели с каждым шагом, некогда лёгкий рюкзак теперь оттягивал плечо, подошва сапог оказалась плохо приспособленной к такой местности, и, похоже, скоро ей придёт каюк. Лучше всего себя показал плащ, который отлично защищал и его, и голову от перегрева.

Камни, о которых говорил Хим, Каскад увидел спустя час, и до них было ещё, как минимум, столько же, сколько он уже прошёл. Но выбора не было, нужно идти. А вот химерик не испытывал никакой усталости, и жара ему не сильно мешала. Он довольно бодро и без каких-либо проблем бежал впереди Раевского на два корпуса, изредка оглядываясь на хозяина.

До крупных вертикальных скал Раевский добрался через два с половиной часа на морально волевых. Следуя совету из фильма «Офицеры», он потрескавшимся ртом пел вслух песни, все, которые помнил. Самым интересным оказалось, что из попсы он мог целиком воспроизвести только припевы, а вот — «Там, вдали, за рекой», песню о Щорсе и афганские вещи Розенбаума вспомнил от первой и до последней строчки. Он посмотрел на солнце, которое оказалось от него слева и медленно опускалось за горизонт, жара спадала, и теперь, скорее всего, его ждала холодная ночь.