Впрочем, последний порог с ним. Мы оба умерли, в конце концов, и это неплохая такая индульгенция. Что уж там, он даже переродился уже несколько раз… Мне Баэл по секрету всегда показывает, чтобы я могла свершить страшную месть.

Первые две жизни я честно развлекалась со своей мстёй, потом попустило. Говорю же, годикам к пятиста все умнеют… Теперь просто слежу изредка, со стороны. Больше из любопытства, потому что наблюдение за перерождениями и трансформациями души оказалось по-настоящему интересным процессом.

Нынче мой царь — менеджер низшего звена, живущий под присмотром крайне деспотичной супруги и её истеричной матушки, из интересов — политические дебаты в телевизоре и дешёвая порнуха. Налево он, может, и сходил бы, но два цербера, что сторожат его мораль, являются крайне серьёзным (и пугающим) аргументом. Свои царственные тенденции он проявляет только по отношению к студенткам-практиканткам… Что не очень приятно, но но они, в отличие от его бывших жён, хотя бы могут просто и незамысловато свалить от этого великолепного фестиваля…

Так вот, я это к чему? Я это к тому, что, если Дэа зациклило, это может стать проблемой. В его возрасте и карманным тёмным властелинчикам почти физически тяжело допускать саму мысль о том, что они чего-то не могут получить.

И, судя по сиянию глаз, с которым он смотрит на меня, это действительно может стать проблемой.

— Драгоценный, — промурлыкала я, наклоняясь к нему и позволяя нашему дыханию смешаться, — не пойми неверно, но я не хочу быть сокровищем. Сокровище — это что-то красивое, что можно добавить в коллекцию, или что-то полезное, что можно использовать. И со мной тебе ничего не светит. По обеим пунктам.

Его губы тронула улыбка.

— Я уверен, однажды ты посмотришь на это иначе.

Я едва глаза не закатила.

— Что, хочешь добавить к своей сокровищнице что-то экзотическое?

Он медленно покачал головой:

—..Для меня ты будешь той самой.

Серьёзно? Тебе сколько лет? И за кого, интересно, ты принимаешь меня?

Хмыкнув, я склонилась к его шее и медленно вдохнула запах.

— Не бывает никаких тех самых, — сказала я ему на ухо, — не тогда, когда речь идёт о сокровищах. Сокровища — это всегда про жадность, мой дорогой. Ни о чем ином речь не идёт.

— Кхм-кхм.

Я оторвалась от Дэа и посмотрела на недовольного мастера Лина. Чего это он? Думает, я его ученичка совращаю?

— Я ни на что не намекаю, но не пора ли нам уже двигаться дальше? — уточнил мастер Лин.

Я демонстративно вздохнула.

— Зануды вы! Никуда с вами не сходишь…

Не сказать, что, войдя в выделенные мне покои, я так уж сильно удивилась, найдя у своей кровати мужчину.

Учитывая все вводные, чего-то подобного следовало ожидать, и хорошо ещё, что незваный гость не провернул “я лягу на твою кровать в грязных сапогах” трюк, который почему-то обожают маскулинные и самоуверенные красавчики.

Строго говоря, тут мы имеем совсем другой тип красавчика. Тот, кто в жизни не станет вести себя нагло, но это не остановит толпу девчонок, бегающую за ним… И не тот, кого я вполне ожидала увидеть в своей спальне сегодня…

Но тот, кого мне с самого начала этой истории немного хотелось увидеть в своей спальне.

Ну жадность и желание недостижимого, помните? Я вроде как это и переросла, но в то же время нет.

Тяжела она, доля тёмного властелина!

— Мастер Лин, — промурлыкала я, — забираться ко мне в спальню. Ну разве это не неприлично?

Он едва заметно дёрнулся: похоже, приличия всё ещё очень волновали его. Я с удовольствием за этим пронаблюдала.

— И что вас ко мне привело? — уточнила я. — Вы передумали насчёт того, чтобы я вас злобно соблазнила?

— Нет, — интересно, эта лёгкая заминка мне почудилась? — Я просто хотел обсудить с вами ситуацию с мастером Дэа.

Я вздохнула.

— Ну слушайте, мои паучишки тут всё уже заплели, и нас никто не подслушает. Давайте, может, называть вещи своими именами? Вы не можете не знать, что так называемый “мастер Дэа” — всего лишь пустая оболочка, отражение, выпущенное из зеркала, результат размножения личности вашего ученика… Кстати, об этом. Звучит невежливо, но мне плевать: чем вы вообще думали, когда брали Да-эра в ученики? Вы не могли не видеть, что он уже давно стал тёмным колдуном.

Мастер Лин отвернулся и помедлил.

— Его отец был моим другом… Очень близким. Человек великих талантов, колдун поразительного могущества. Он был многим для меня.

Я молчала.

Я, в принципе, догадывалась, что будет дальше в этой сказочке. Власть повторяющихся историй, а? Но я позволяла мастеру Лину рассказать ровно столько и ровно так, как он сам пожелает.

— Мы были друзьями, — продолжил мастер Лин, — но потом очень сильно не сошлись во взглядах на власть и справедливость.