Вместо исторического экскурса или очередных не таких уж вымышленных легенд нам продемонстрировали то, что каждый из нас должен будет базово освоить к концу третьего курса. И это – ужас, ужас! – оказались формулы. Причём не простые и знакомые, как, например, в математике, а многослойные, с какими-то графиками из множества кривых.

При одном только взгляде на все эти точки и изогнутые линии, у всей аудитории разболелась голова.

Четвёртым и последним, уже после обеда, шло занятие у Дарктэса. Оно получилось самым сложным и одновременно интересным – в завершении лекции этот покрытый шрамами маг объявил практическую часть.

Прямо в аудитории, не выходя на улицу, нам велели создать искры. Я воодушевилась – ведь я уже пробовала и умею! – только ничего не вышло. Искры не вылетали, и хоть убей.

К счастью, такой бестолковой оказалась не я одна, опозорилась добрая половина сокурсников. Зато те, кому удалось, по итогу занятия смотрели на нас как на грязь.

– Чё, – взбрыкнул на это Морти. Он тоже был в числе “неудачников”. – Ничё. Мы ещё освоим!

В этих “чё-ничё” прозвучала неприкрытая угроза. Вопреки всем монастырским правилам, на сердце сразу стало теплей.

Весь день я была погружена в учёбу, ни о чём другом и не помнила. Огонёк всё это время прятался в моей сумке – не хотелось афишировать его присутствие, но и оставить стража одного в комнате я не могла.

После занятия Дарктэса в нашем новом расписании значился двухчасовой перерыв, и я, наконец, расслабилась. Вспомнились слова парней о возможном посещении города, а ещё…

Возможно это было глупо, но я так и не смогла проникнуться восторгом по поводу того, что все адепты находятся на полном содержании у Лорда. К тому же у меня метка нестабильная. Мне грозит угасание, а раз так, глупо жить одним днём.

Как человек разумный, я должна думать на перспективу. Ещё в тот момент, когда Корн упомянул город, я вспомнила о подработке – есть ли она в Огненной школе? Я бы не отказалась от собственных, заработанных лично и принадлежащих только мне средств.

Голова после занятий гудела, но откладывать вопрос не хотелось. Прямо от Дарктэса я направилась в канцелярию, удостоившись попутно оклика:

– Эй, Евка! Ты чё? Куда?

Звал Морти, и я отмахнулась. А добравшись до кабинета Тариуса, скрестила пальцы на удачу. И удача мне в самом деле понадобилась, потому что…

– Что-что тебе нужно? – спросил глава канцелярии, неверяще щурясь. – Работа?

Миг, и совсем уж оторопелое:

– Зачем?!

Тариус находился в кабинете один и смотрел на меня как на круглую идиотку. Нет, вслух ничего такого не сказал, но всё было написано на лице.

– Не работа, а подработка, – немного стушевалась я. – Для того, чтоб… Ну просто. Почему бы нет? Разве это плохо?

– Не плохо, Ева. – Надо же, Тариус тоже запомнил моё имя? – Но бессмысленно.

Объяснять я не стала, просто стояла и смотрела молча. Глава канцелярии сначала тоже смотрел, а потом покачал головой.

Он реагировал так, словно я первая и единственная, кому пришла подобная идея. Но в итоге огненный сдался:

– Ну есть одно дело, с которым справится любой дурак.

С этими словами Тариус вытащил из ящика стола ключ и, поднявшись, позвал за собой. Мы покинули канцелярию, прошли по коридору и оказались в самой дальней, пыльной, заваленной какими-то бумагами комнате.

– Вот, – объявил Тариус. – Часть старого архива. Его нужно разобрать, разложить, рассортировать. Разобранное сдать на хранение в библиотеку.

Первое о чём подумалось – про “любого дурака” он погорячился. Дураков к сортировке документов допускать нельзя. А вот справлюсь ли я?

– И какова цена?

– Работаешь по два часа в день, а я плачу один золотой в неделю.

У меня аж рот приоткрылся. Один золотой? Это ведь очень хорошие деньги!

Я, конечно, согласилась, а Тариус отдал ключ от комнаты и добавил, что перед началом работы и по завершению нужно отмечаться у них в канцелярии.

– Когда приступишь? – задал он последний вопрос.

Очень хотелось начать прямо сегодня, но я понимала, что после столь насыщенного дня это будет слишком.

– Завтра, господин Тариус.

– Ну, хорошо.

На том и разошлись.

Я заперла дверь кабинета и направилась во второе жилое крыло, а глава канцелярии ушёл к себе – мотая головой и бормоча что-то явно нецензурное. Только мне было плевать. Какая разница кто и что подумает? Финансовая самостоятельность важней!