Завел в кабинет с двумя столами стоящими перпендикулярно друг другу, буквой «Т».

– Я хочу заявление написать.

– Ща, погодь.

Он вышел из кабинета, и я услышала, как зовет кого-то.

– Володя, сюда давай и Саню зови.

Уже бежать захотелось от его веселого голоса.

Трое мужчин вошли и сели напротив. Хорошо стол загораживал от них.

– Значит, заявление. Имя скажи. Свое.

– Варвара Михайловна Леонова.

– Варвара. Варенька, – протянул старший из них, другие засмеялись, потакая его издевке.

– А заявление какого рода?

– Я… Вчера на меня напали после работы и…

– Матерь божья, износ, что ли?

Опешила от веселого лица, но ответила.

– Да.

– У вас в меню и такое подают? И кто ж такой проворный? Не ну ты прикинь, – гоготнул и толкнул в плечо сидящего рядом мужчину.

– Я не знаю. Слава зовут.

– О, так она еще и не знает.

– Я и вещи принесла. И чтобы экспертизу сделать, в душ не ходила.

– Ай, какая умница. Володя, ты у нас экспертизы делаешь?

– Еще какие, – крайний подмигнул, и я съежилась. – Все проверим и исследуем.

Я сглотнула. Они издевались надо мной. Откровенно и не пытаясь скрыть этого.

– Ну а я должен присутствовать обязательно, – заговорил третий, потирая ладони.

– Я как старший, вообще первым должен, так сказать, провести досмотр.

– А разве не врач? – уже схватилась за дурацкий пакет и сумочку в случае чего бежать.

– Не-а, мы. Там комнатка есть, – указал на другую дверь. – Раздевайся проходи, а мы сейчас Варвара-краса. Напишем и заявление сразу. Даже три штуки. И проверим все до глубины и сути произошедшего.

– Вы не имеете права…

– Имеем, – прищурился. – Таких шалав имеем и будем иметь. Будто вы там в своем кафе не раздвигаете ноги по первому зову.

– Это ложь…

– А вот сейчас и проверим, что у тебя в меню Варвара.

Он ударил по столу так сильно, что я вскочила и убежала под их мерзкий смех.

Бежала долго, потом от страха вырвало прямо на дороге, боясь преследований, не остановилась ни разу. Сердце с ума сходило, грудная клетка горела, в ушах пульс бил так сильно, что я не слышала ничего. Надеялась, что не найдут, городок очень маленький. Почти все друг друга знают. А если кто не знает, узнать несложно.

На работу не вышла. Закрывшись дома в ванной и долго сидела.

Не плакала, успокоилась. Просто сидела в воде. Пока бабушка не подошла к двери и в беспокойстве не постучала.

Так прошла неделя. В городе слухи пошли. Но я отвечала всем спрашивающим, что бред это все про изнасилование. Что придумали они.

А что оставалось?

Разве помогут они? Обсмеяли и даже с угрозой вели себя. Смешки все равно витали, то в магазине, то по улице, когда идешь, а спустя месяц пропали.

Работать пришлось продолжать. В магазине много не платили, чтобы увольняться, а у бабули пенсия уходила на одни лекарства и поездки в больницу. Мои на питание, коммуналку и прочее. Но я перешла за барной стойкой работать, а не официанткой. Начальство разрешило. Смены брала дневные в основном, потому что днем работали как обычное кафе. А вечером уходила пораньше, когда смена появлялась.

Когда не пришла менструация, я запаниковала. Подождала еще немного. Ничего.

Купила тест. И жизнь совсем больно ударила.

Беременность.

– Я же таблетку пила, бабушка. Как же так?

– Варенька, – она лишь плакала.

Вот, тошнота откуда взялась по утрам. Буквально пару дней, как началась.

Получила зарплату и поехала в соседний, чуть больше городок. Там аборт сделать будет лучше. Итак, отхватила сплетен за это время. Чувствую себя ужасно из-за человеческой злобы. А ведь я их всех и не знаю. Зато они говорят, будто понимают о чем.

Бабуля не возражала против аборта. Переживала только за здоровье.

– Двадцать три года, ну и чего аборт-то? – гинеколог смотрела не понимая. А сказать правду было стыдно.

Жертва я, и стыдно тоже мне. Как так получилось?

– Ну давай, осмотр проведем. Анализы сделаем.

Спустя неделю я приехала на процедуру. Треть зарплаты ушла на все это. Придется поясок подтянуть.

– Нельзя тебе аборт делать, девочка. Последний он у тебя будет.

– Последний? Это как? – я не понимала.

– Не забеременеешь ты больше. Эндометрий до того тонкий, что… – махнула рукой. – Да и здоровье твое женское, не нравится мне.

– Но… А как же? Мне надо…

– Ты пойми, Варвара, что и после этого ребенка, если соберешься-таки рожать, то можешь и не забеременеть больше. Не шутки. Я-то сделаю аборт, а последствия останутся на всю жизнь. У меня таких вот сколько бывало, – показала ребром ладони на шею. – А потом идут и плачутся. А я что?

Уехала в этот день ни с чем.

Ситуация не сулила ничего хорошего.