— Уже закрываешься? Так рано? — спросил он. — Из-за этого гринго? Что он тебе сказал?

— Я уезжаю, Карлос.

— С этим гринго? Кто он вообще такой?

— Старый друг.

— Я вижу, что старый, — сказал Карлос. — Не слишком ли он для тебя старый?

— Мы просто друзья.

— И что же вас связывает?

— Мы раньше вместе работали, — сказала я.

— Где это, интересно?

— Карлос, ты хороший парень, — сказала я. — Но это еще не дает тебе право задавать мне столько вопросов.

Видимо, этот аргумент показался ему недостаточно убедительным, потому что он продолжил.

— Когда ты вернешься?

— Я не знаю.

Я защелкнула замок и протянула ключи Карлосу.

— Передашь Гарсии?

— Ты вообще собираешься возвращаться? — спросил он, убирая ключи в карман.

— Я не знаю.

— Ты разбиваешь мне сердце, Боб.

— Я не специально, — сказала я.

Он хороший парень, но, как я уже говорила, не герой моего романа. Да и для него самого будет лучше, если он найдет себе кого-нибудь попроще. Для того, чтобы достаточно долгое время просто выживать рядом со мной, нужно быть кем-то вроде Кларка.

Я посчитала этот разговор законченным, но черта с два. Карлос так не думал. Он сунул руку в карман (не тот карман, в который он спрятал ключ) и на его ладони появилась небольшая коробочка, в которых обычно хранят ювелирные изделия.

О, нет.

— Не делай этого, — сказала я.

Но, разумеется, он все равно это сделал. Опустился на одно колено и открыл коробочку. Если камень в этом кольце был настоящим бриллиантом, он должен был стоить что-то около полугодовой выручки парикмахерской Карлоса.

— Не уезжай, Боб. Или хотя бы пообещай, что вернешься.

— Ты наверняка найдешь себе кого-то получше, — сказала я, совершенно не покривив душой.

Мое кровавое прошлое, мое туманное будущее, мое странное происхождение, моя фактическая однорукость и довесок в виде будущего ребенка, чей отец при любом раскладе был не самым хорошим человеком, делали меня не слишком выгодной партией. Да и без этого приданого я вряд ли была достойным призом для приличного работящего парня.

— Мне не нужно никого, кроме тебя, — сказал Карлос. Банальная, вроде бы фраза, может быть, даже шаблонная, но если произнести ее искренне, то она все равно впечатляет.

— Это ты сейчас так думаешь, — сказала я.

— Я люблю тебя, Боб.

Против этого аргумента особо не возразишь, поэтому я просто пожала плечами. Лучше уж прослыть бессердечной сукой, чем… чем…

— Ты меня совсем не знаешь.

— Но я хотел бы тебя узнать, — сказал он. — Я хотел бы узнать о тебе все.

Вот в этом случае наши желания совпадали, но я боялась, что он не выдержит груза этого знания. Я и насчет себя-то не была до конца уверена.

— Тебе это не нужно, Карлос.

— Это не тебе решать, Боб, — сказал он. — Но, говорят, если любишь, отпусти. Я тебя отпускаю, Боб. Но я буду надеяться, что ты вернешься.

После такого — точно нет. Да еще эти индейцы, наблюдающие за нашими латиноамериканскими страстями с безразличием и спокойствием истинных детей леса…

Они наверняка тоже будут надеяться, что я вернусь.

— Возьми хотя бы кольцо, — сказал Карлос.

Я покачала головой.

— Я буду надеяться, что ты найдешь, кому еще его предложить, и на этот раз тебе не откажут, — сказала я.

— Позволь мне тебя проводить.

— Долгие проводы — лишние слезы, — сказала я.

Мы обнялись, и я поцеловала его в щеку. Но если ты думаешь, что в какой-то момент я дрогнула, что хотя бы на секунду я пожалела о данном Кларку обещании и захотела остаться, чтобы прожить долгую спокойную жизнь в этом райском месте с приличным, работящим и надежным парнем в качестве своего партнера, то черта с два ты угадала.

Карлос убрел в свою парикмахерскую и застыл на пороге в исполненной печали позе, явно собираясь провожать меня по улице долгим тоскливым взглядом, раз уж не получилось сделать это ногами. Я подошла к индейцам и уставилась на них.

— Я уезжаю, — сказала я, совершенно не заботясь о том, что они могли ничего не понимать по-английски. — Не хотите сказать мне что-нибудь напоследок?

Они не хотели. И хотя их лица были повернуты в мою сторону, они, казалось, на меня даже не смотрели. Как будто они смотрели сквозь меня. То ли куда-то вдаль, то ли пытались разглядеть мою истинную сущность, скрывающуюся за оболочкой смертной женщины. В любом случае, удачи им всем в этом вот во всем.

— Пока-пока, — сказала я и двинулась вверх по улице к направлению моего… ну, дома, в котором я жила последние месяцы.