Джорон отступил на шаг, мысль о том, чтобы оказаться под кораблем, в темноте, не имея возможности дышать, когда вокруг полно клювозмей и длинноцепов, наполнила его ужасом. Может ли он послать человека, чтобы сделать то, на что никогда не согласился бы сам?

– Хранпал.

Он повернулся. К нему подошла женщина, дитя палубы, имени которой он не знал.

– Да?

– На Шелхьюме мы собираем ракушки для украшений, за них дают хорошую цену.

Джорон смотрел на женщину, не понимая, почему она о них заговорила.

– И?

– Ну, хранпал, клювозмеи и длинноцепы часто собираются там, где больше всего ныряльщиков.

– Значит, ты имела с ними дело?

– Да.

– И как поступают в Шелхьюме?

– Мы убиваем одного из них или наносим ему тяжелое ранение. Остальные твари собираются вокруг него, и тогда у нас появляется возможность отправить пловца.

– В таком случае, нам следует собрать копья, – сказал Джорон. – И детей палубы. Мы должны убить клювозмея.

– Возможно, нам не придется, хранпал, – заговорил другой дитя палубы. – Ведь в воде полно мертвых тел. Если мы разрубим несколько штук подальше от корабля, кровь привлечет к ним клювозмей.

Джорон повернулся к женщине из Шелхьюма.

– Это может сработать?

– Да, пожалуй, – сказала она. – Клювозмеям все равно что есть, им важно набить желудки.

– Как и тебе, Торфи, – вмешался другой дитя палубы.

Джорон не обратил внимания ни на его слова, ни на последовавший смех.

– Давайте поднимем на борт тела, которые находятся рядом с «Дитя приливов», и оставим те, что плавают дальше; однако будет полезно повредить их еще сильнее, – сказал дитя палубы.

– Да, чем больше крови, тем лучше, – согласился с ним Джорон. – Так что нам в любом случае потребуются копья, верно?

Он собрал небольшую группу детей палубы, раздал им копья, и у него появилось ощущение, что они слишком радуются, пробивая трупы мародеров. Очень скоро из-под корабля появились клювозмеи и устремились туда, где было больше крови, за ними последовали длинноцепы, жутковатые белесые тени, устремившиеся подальше от тени корабля.

Джорон повернулся к Каррингу.

– Теперь они все с другой стороны, так что тебе стоит поспешить, – сказал Джорон, но, когда Карринг взобрался на поручни, остановил его, придержав за плечо. – Постарайся выяснить как можно больше о положении корабля. Ведь всем известно, что супруга корабля не из тех, кого устроит выполненное наполовину задание, верно? – Он услышал дружный хор: «Да!» – Но если увидишь клювозмеев или длинноцепов, забудь обо всем и возвращайся с тем, что тебе удастся узнать. Старуха и без того жестоко обошлась с нами. Ты все понял, Карринг? Я не хочу ее раздражать и еще больше увеличивать погребальный костер.

Карринг кивнул, мимолетно улыбнулся и спрыгнул за борт. Джорон повернулся к группе детей палубы, державших в руках копья, с ощущением, что теперь все сделал правильно, и увидел Миас, стоявшую на другом конце корабля. Она без улыбки смотрела на него.

Он направился к ней, чувствуя, как с каждым шагом уходит радость.

– Мы потеряли двадцать два человека, супруга корабля, – сказал он. – Я отправил человека за борт, чтобы он проверил, насколько глубоко корабль погрузился в морское дно.

– Слишком большие потери, – сказала она. – Мы не сможем управлять кораблем такого размера с командой всего в пятьдесят человек, к тому же костеклей растекся вдоль всего корпуса. Нам потребуется днем и ночью работать с насосами, если мы хотим добраться до Бернсхьюма.

– Значит, мы направляемся в столицу? – спросил Джорон.

– Куда же еще? – сказала она. – Корабль необходимо отремонтировать, чтобы он снова вышел в море, и команда смогла заставить его летать. А в Бернсхьюме самые лучшие мастера.

– Супруга корабля, – заговорил он, – неужели она не понимает, в каком положении они оказались? Мы на корабле мертвых. Может быть, в тихом порту, где у людей мало работы, мы сможем сделать кое-какой ремонт, но в Бернсхьюме? Там весь флот будет стоять в очереди перед нами.

Ее глаза были такими же серыми, как небо перед дождем.

– У меня еще остались друзья, хранитель палубы, – ответила Миас.

– Но… – Он не закончил, потому что ее глаза не позволили ему продолжить.

Ярость, которую он в ней чувствовал, все еще кипела у нее в груди, сильное тело ее сдерживало, но она могла выплеснуться в любой момент. И он не хотел стать тем, кто будет ошпарен.

– Конечно, супруга корабля.

Миас кивнула.

– Джорон Твайнер. У тебя есть какая-то причина не желать возвращения в Бернсхьюм? – спросила она.

– Нет, супруга корабля. – И с его языка сорвались горькие слова: – Ты владеешь мной. Ты командуешь кораблем, и я иду туда, куда ты меня направишь.

– Хорошо, – сказала она. – Хорошо. – И отвернулась.

Конечно, у него имелись очень серьезные причины не желать возвращения в Бернсхьюм, и он не мог избавиться от ощущения, что Миас они известны. «И как она может использовать это знание? – подумал Джорон. – А также что с ним сделает?»