Ворвались в зал клонаторов, где, как на грядках огурцы лежали умные машины.

Топорами рубили шланги, выдирали с мясом кабели, - разберутся потом, наладят в срок, докумекают, приладят.

Время дорого - сейчас каждая секунда на счету.

К Клонарию стягивались регулярные правительственные войска, уже пали выставленные часовые, уже запели в воздухе пули, защёлкали по мраморным лестницам, уже покатились арбузами отбитые головы статуй.

– Карл Иваныч, - скорей, - торопил Ваниного отца сосед, но сам вдруг осел, забулькал кровавыми пузырями, затих. Попятнала его грудь смертельная помада.

– Не дрейфь, ребята, - крикнул Карл Иванович, - о сынке моём позаботьтесь, да о жене кареглазой! А я вас прикрою!

И спрыгнул с саней, держа ствол наперевес.

Застучал его пулемёт, повалились снопами чёрные мундиры, смешались девичьи косы правительственной гвардии с талым мартовским снегом и алой кровью.

И гордо звучала песня про голубой платок, что подарила пулемётчику, прощаясь, любимая. Но вдруг раздался взрыв, и затих голос. Повис без сил малыш Ваня на руках старших товарищей, видя из разгоняющихся саней, как удаляется безжизненное тело отца-героя.

Поредевший караван тянулся к Инёвской долине в сгущающихся сумерках.

Подъехал к ваниным саням сам Василий Кожин, умерил прыть своей коровы, сказал слово:

– А маме твоей, Александру Евгеньевичу, так и скажем: за правое дело муж её погиб, за наше, за мужицкое! Вечная ему память, а нам - слава. И частичка его крови на нашем знамени. Вынесем под ним всё, проложим широкую и ясную дорогу крепкими мужскими грудями. А бабы-то попомнят этот женский день.

Малышу хотелось заплакать, уткнуться в колени маме. Там, в этих мускулистых коленях была сила и крепость настоящей мужской семьи. Как встретит сейчас его мама Шура? Чу, заголосит, забьётся в плаче, комкая подол старенькой ситцевой юбки… Или просто осядет молча, зажав свой чёрный ус в зубах, прикусив его в бессильной скорби?

Но плакать он не мог - он же был мужчина. И десять клонаторов-синтезаторов, что продавливали пластиковые днища саней, чьи бока светились в закатных сумерках - это было мужское дело. Ваня, оглядываясь, смотрел на своих товарищей и их добычу.

Для них это были не странные приборы, не бездушный металл.

Это были тысячи и тысячи новых солдат революции.

2022

Женщины русской революции (Женский день. 8 марта)

Сурганов давно не видел эту свою однокурсницу — со времени окончания истфака, и теперь удивился произошедшим в ней переменам. Она была дорого одета, и Сурганов понял, что жизнь её удалась.

Оказалось, что она теперь служит в Государственной думе, не депутатом, нет, а в какой-то из множества комиссий и комитетов.

«Мы просто толстый и тонкий, встретившиеся на станции, — размышлял Сурганов, пытаясь весело отвечать на вопросы. — Только толстый неудачник — это я, а она явно проводит каждый вечер в спортзале».

Они обменялись телефонами, и, к удивлению Сурганова, она позвонила на следующий день. Он пришелся ко двору как историк. На носу был праздник 8 Марта, и в Думе хотели потратить деньги на довольно странные мероприятия. Главное, чтобы они были связаны с женщинами и историей.

— Отчего бы тебе не наговорить под камеру то, что ты знаешь? — спросила однокурсница. — Я же помню, ты всегда любил поговорить.

Несмотря на свою бедность, Сурганов был человек не очень стеснительный и сразу спросил про деньги. Оказалось, что первая запись должна быть бесплатной. Но ему объяснили, что если начальству понравится, то оно профинансирует проект. Будет передача для телевидения в семи или восьми частях. Тут Сурганов немного заскучал, но было уже поздно.

В конце концов, он подумал о тамошнем буфете, в котором, по слухам, цены заморожены на дореволюционном уровне. Или вовсе (тут Сурганов дал волю фантазии) ему откроют шкаф в кабинете, и оттуда явятся пузатые бутылки и осетрина первой свежести. Так всегда бывает с человеком, который собирается прикоснуться к высшим сферам, — суета и безумие. И ещё ему очень хотелось кофе, который приносит секретарша на серебряном подносе.

Он явился в назначенный час, чтобы обсудить подробности, и пришел в недоумение, как один герой Гоголя, что очень помнил, что выиграл много, но руками не взял ничего и, вставши из-за стола, долго стоял в положении человека, у которого нет в кармане носового платка. Сурганов сидел в обшарпанной комнате, где на стенах висели календари с безумными пейзажами, не имевшими отношения к родному государству и помыслам об Отечестве.

Сперва он был предоставлен сам себе, но вот в комнату вошла властная женщина, заглянула ему в глаза и сказала:

— Может, вы кофе хотите?

Сурганов радостно замотал головой вверх-вниз, как щенок. Властная женщина крикнула какому-то молодому человеку средних лет, вошедшему вслед, чтобы он сбегал на другой этаж за сахаром, а потом сообщила, что кофе у них хороший, даром что растворимый. При этих словах она вручила Сурганову столовую ложку.

Сурганов полжизни пил растворимый кофе, и всё это время не мог угадать дозировку — он ведь весь разный. Властная женщина меж тем уточнила задачу.