– Матушка Юй, – в свою очередь назвал ее начальник Хуан.

В этот раз председателем Совета Пэнлай выступала матушка Юй, о которой было известно, что живет она скромно и уединенно где-то на северо-востоке Китая. Из нынешних глав кланов и школ никто не знал ее полного имени, хотя о матушке Юй слышали все. И пускай на вид она была лишь на пару лет старше начальника Хуана, но на правах пожилой тетушки ласково называла его «Сяо Хуан», словно он в действительности был гораздо младше ее. Впрочем, нынешний глава Бюро не посчитал ее обращение оскорбительным, тем более его предшественник нередко уступал свое место именно матушке Юй. Поговаривали, что ей давно за триста лет, но также ходили слухи, что уже целая тысяча. И что будто бы эта дама когда-то служила аж в ведомстве Цинпин.

– А наш Сяо Сяо с прошлой встречи стал еще сдержаннее… – между тем заметила матушка Юй. – Гляжу я на вас, молодежь, и чудится, будто волны Янцзы накатывают на берег, сменяя друг дружку… Что тут сказать? Каждое поколение лучше предыдущего. Подумаю об этом – и на душе так спокойно… – если с начальником Хуаном председательница говорила учтиво, но холодно, то к Сяо Чжэну она обратилась сердечно, как к собственному ребенку.

Сяо Чжэн хмыкнул – он не собирался принимать ее любезности за правду. В конце концов, на своем веку матушка Юй повидала немало молодежи, как и смен таких «волн», так откуда бы у нее взялась хоть какая-то сердечность? Где уж найдешь душевные порывы на каждую такую «волну»?

Как оказалось, он верно ее понял. Покончив с приветствием, матушка Юй заговорила сухо и строго:

– Все мы люди занятые, поэтому перейдем сразу к делу. Сяо Сяо, я прочла твой доклад, и в нем ты нас уверяешь, что «в данный момент Бюро проводит внутреннее расследование с целью уладить возникшие трудности частным порядком». А объясниться перед общественностью ты не считаешь нужным? Или дать какую-то справку, принести хоть какие-то извинения после настолько серьезного инцидента?

Выслушав ее, Сяо Чжэн решил, что не «считает нужным объясняться» в обход начальника. Вот только матушка Юй сделала вид, что этот самый начальник здесь не присутствует.

Ее отношение было понятно, поскольку «особенные» всегда держались особняком и не желали иметь дел с теми, кто не имеет способностей. Из всех организаций людей с «особыми» способностями хоть какую-то политкорректность соблюдало только Бюро, поскольку было государственным ведомством и подчинялось его директивам, придерживаясь курса на общность. А всевозможные кланы и школы обращались с простыми гражданами гораздо пренебрежительнее, а то и совсем бесцеремонно. Порой даже складывалось впечатление, что все эти мастера родились не как все, не у отца с матерью, а чуть ли не сразу переняли дар девяти поколений или вовсе спустились с Небес как небожители.

Кстати сказать, Сяо Чжэн родился в семье самых обычных людей без способностей, так что неприкрытое высокомерие Совета Пэнлай встало ему поперек горла. Злость на неуважение к начальнику Хуану сошлась с врожденным упрямством и своеволием Сяо Чжэна, и он тут же решил, что ничье самолюбие щадить не будет. Поэтому, наплевав на все вопросы матушки Юй, он показательно повернулся к начальнику Хуану и извинился:

– Простите меня, это все моя вина. Не смог в своем докладе как следует описать ситуацию…

Начальник Хуан сощурил глаза в улыбке. Сердиться на своего помощника он не собирался.

– Ничего страшного. Мы как раз приехали сюда для того, чтобы все обстоятельно объяснить.

Надо отметить, что матушка Юй в своем самосовершенствовании достигла таких высот, что ее сдержанность уже ничто не могло пошатнуть. Сяо Чжэн едва ли не отвесил ей пощечину, а она ничем не ответила. Более того – с ее лица не сходило доброжелательное внимание. И ни один мускул не дрогнул. Сделав вид, что переговоры главы Бюро и его помощника ее не касаются, матушка Юй взяла из рук сидящего рядом человека документ, нацепила очки на нос и принялась читать с листа:

– Здесь глубокоуважаемое Бюро сообщает: «Учитывая, что уже попавшая в человеческий организм бабочка Цзинхуа Шуйюэ не является источником заражения и не способна размножаться, в целях предотвращения панических настроений общества и во имя сохранения стабильности следует ограничить круг причастных к инциденту лиц и по возможности провести дополнительное расследование тайно». Что ж… откуда вам знать, что засевшая в организме бабочка больше не является источником заражения? Недавно я слышала, что отчего-то весь Дунчуаньский оперативный отдел не вышел на работу…

– Мы указали доводы… – прервал ее Сяо Чжэн.

– То есть этим документом вы хотите сказать, что бабочки не заразны, а инцидент в районе Дунчуань – всего лишь случайность. Да, я видела информацию, – заткнула его матушка Юй. – Вот только это сугубо твои домыслы. Хорошо, у вас есть основания так считать, а дунчуаньскую бабочку вы назвали мутировавшей… Но откуда такая уверенность, что не найдется еще одна?

Как раз на этом вопросе мобильный Сяо Чжэна, оставленный на столе, завибрировал. На экране высветилось: «Ло Цуйцуй». Глянув, кто ему звонит, Сяо Чжэн без раздумий сбросил вызов.