Потом взгляд его стал тревожным, и он снова уставился на меня.

— Если что, я на процент выручки не претендую, — усмехнулся я. — На мороженку денег подкините, и хватит с меня.

— Ты точно не в претензии, парень? — подозрительно прищурился Василий.

— Точнее не бывает, — я подмигнул Сэнсэю, который смотрел на меня с легким непониманием. — Могу даже взять на себя завтрашнюю пробежку по учебным заведениями и наклеить объявки, мне несложно.

С минуту мы играли в гляделки. Потом Василий медленно кивнул.

— Тогда так и порешаем, — сказал он. — Вот мой телефон. Позвони после десяти утра. Если меня уже на месте не будет, оставлю для тебя сообщение.

— Заметано, — сказал я, занося номер Васи в свою записнуху.

— Ну а про меня вы и так все знаете, — развел руками Сэнсэй. — И где меня искать — тоже. Я в деле, ясное дело, сижу на низком старте. А сейчас, я намерен похитить у вас Велиала, господа художники, и направиться к нашему дастархану. Надеюсь, там хоть что-то осталось…

Сэнсэй ухватил меня за плечо и вытащил с кухни.

— Честно признаться, я не очень понял эту благотворительность, — сказал он вполголоса, когда мы вышли. — Надеюсь, это какой-то план, а то я пожалею, что промолчал и не осадил Васю.

— Тебе какую причину сказать, красивую или настоящую? — ухмыльнулся я.

— Давай начнем с той, которая короче, — философски проронил Сэнсэй.

— Хм, а я не знаю, которая из причин короче… — я почесал в затылке. — Тогда давай с красивой начну. Полученный опыт — сам по себе отличный гонорар. Василий — тертый калач, свое дело знает. А я только каску нашел, в смысле — молодой и глупый энтузиаст. Так что свое я в любом случае получу.

— Звучит разумно, — кивнул Сэнсэй. — Но теперь мне еще более любопытно услышать настоящую причину.

— Он же ходячая энциклопедия по новокиневским площадкам, — сказал я. — Ты слышал, как он сыпал именами и фактами? Начну качать права и резать его по-живому, требуя денег, этот кладезь инсайдерской инфы моментально захлопнется. А если он будет считать меня простодушным и дурачком и энтузиастом…

— … то ты выпотрошишь его до донышка, а он даже пискнуть не успеет, — закончил за меня мысль Сэнсэй. — Ну вот теперь все встало на свои места, о демон-искуситель Велиал, владыка всех соблазнов мира.

— Надеюсь, у Василия получится собрать еще один концерт, — сказал я. — Ты извини, что сам не додумался до такой простой вещи.

— Я уже говорил, забей, — Сэнсэй толкнул меня локтем в бок. — Просто так карта легла. Я чувствовал, что закисаю, нужна какая-то встряска, а тут ты позвонил. Прямо-таки, знак свыше. А кто я такой, чтобы игнорировать знаки, о которых я же сам и просил?

— Ну ладно, считай, что успокоил мою совесть, — усмехнулся я.

— А теперь я вынужден тебя покинуть, поскольку бренное тело уже вопиет… — Сэнсэй двинулся в сторону туалета.

Я покрутил головой, выискивая Еву. Легко нашел. Она сидела на диване и смотрела на меня. На губах ее играла загадочная улыбка. Голова слегка закружилась. Черт, а иногда правда стоит отходить в сторону, чтобы посмотреть на свою девушку со стороны. И снова почувствовать, как меня магнитом к ней тянет.

— Как оно? — я плюхнулся рядом с ней, обнял за талию, коснулся губами уха.

— Стало скучновато, не находишь? — деланно-меланхолично проговорила она.

— Надеюсь, это предложение переместиться в место поинтереснее, а не упрек в том, что я так долго занимался чем-то неинтересным? — тихо сказал я, заглядывая в глаза девушки.

— Немного того, немного другого, — улыбнулась Ева и встала. Я с готовностью вскочил следом за ней. Юное тело, конечно, дает массу возможностей. Но и награждает физиологическими потребностями такой непреодолимой силы, что мозг способны отключить наглухо, если им не потакать. В разумных пределах. — Только…

— Что-то не так? — нахмурился я.

— Нет-нет, все нормально, — быстро сказала Ева. — Просто… Я хотела с тобой поговорить кое о чем.

Зеленые цифры на стене сообщали, что на самом деле уже утро, седьмой час, хотя за окном было еще темно. Молчание затягивалось. Я всем телом ощущал, что Ева как-то… Напряжена. Будто раз за разом прокручивала в голове этот свой «серьезный разговор», но браковала каждую версию. И продолжала молчать.

— Ладно, давай уже, — я поцеловал ее в макушку. — О чем ты хотела поговорить?

— Не торопи меня, я и так не могу набраться решительности, — пробормотала Ева. С такой неожиданной робостью, что я даже опешил. Моя Ева? Боится говорить? Что же там у нее такое?