— Как скажете, — удивленно поднял брови официант. — Будет сделано.

Вешкин же тем временем уселся за стол с довольной улыбкой и взглянул на кислое лицо Соколова.

— Мой старый друг! А помнишь ты, как мы с тобой в Версали нюхали цветы…

— Алмата. И это было другое… вещество, — хмуро произнес Игорь. — Чем удостоен этой встрече?

— Да, штука была забористая, — кивнул Кирилл.

— Ты после нее постоянно стихи сочинять начал, — кивнул Соколов.

— Ага, до сих пор не отпускает, — хохотнул собеседник.

Повисла небольшая пауза. Игорь закинул в рот кусочек рыбки и вопросительно взглянул на Вешкина.

— Итак, ты по делу или… хочешь добавки?

— Нет, спасибо. Мне мозги еще нужны. Вот, выгуливаю невесту и увидел тебя. Думаю, надо подойти поздороваться и узнать у тебя один мучающий меня момент. Думаю ты должен знать.

— Вы, кстати, два сапога пара. Если то, что про нее говорят правда, то выдать ее можно было только за такого же пришибленного му… неординарного человека.

— О-оу! И что же говорят?

— Что она сущий дьявол в постели. Еще говорят, что из ее спальни выйти без синяков невозможно.

— Ну, скажем — так. Все немного сложнее, но истина где-то рядом.

— Я вообще, когда услышал о вашей помолвке, сразу понял — спелись. Что ты… неординарный, что она.

— Благодарю за столь лестный отзыв, — искренне улыбнулся Вешкин.

— Так, чего хотел? Вопрос был какой-то?

— Да, по Шолоховой, — кивнул Кирилл. — Дело в том, что мы тут были на представлении. Немцы в оперу приезжали. Слышал?

— Угу, — кивнул Соколов, закидывая в рот очередной кусочек рыбы.

— Так, вот там мы встретили Шолохову, а под ручку ее вел какой-то парень. Я сначала подумал — договорное свидание или вообще в слепую ее отправили, а потом про слухи вспомнил. Говорят, у нее парень есть. По ночам забирает ее и увозит… куда-то.

Соколов перестал жевать и молча уставился на собеседника.

— Мне то, все равно, но жутко интересно — ты вкурсе кто он? Из какого рода? Мы предполагаем, что не местный. Марина ставит на столицу, а я… на сибирь. В последнее время там обеспеченные рода разошлись, да и интересы из столицы туда смотрят.

Соколов положил палочки на стол и упер тяжелый взгляд в собеседника.

— Ой, только не говори, что был не в курсе. Все всё знают. Там уже ставки начали делать. Специально его не ищут, но все равно жутко интересно — кто он?… Что? Да, если выиграю — обещаю поделиться, — произнес Вешкин, откинулся на спинку стула и затарабанил пальцами по столу.

— Не знаю.

— Не хочешь говорить или не знаешь? — уточнил Вешкин, отыгрывая роль до конца.

— Не знаю! — надавил Соколов, процедив сквозь зубы.

Тут Вешкин притворно огляделся, затем сново уставился на собеседника с встревоженным видом, и произнес:

— Так… Видимо, я зря это сказал, да?

Видя, что Игорь и не думает успокаиваться, он осторожно произнес:

— Послушай, по старой дружбе — не говори, что я тебе сказал. Ладно? А то… некрасиво получается.

Кирилл Евгениевич поднялся и хлопнув по плечу старого знакомого произнес:

— Только не делай глупостей. Глубоко вдохни, выдохни и…

— Вали жри свою рыбу! — рыкнул Соколов.

Вешкин, отдернул руку с его плеча и спокойно удалился к своей невесте. Усевшись за столик, он с довольной миной понюхал суп мисо и произнес:

— Все, как я люблю!

Марина расплылась в улыбке и взглянула на замершего, словно каменное изваяние собеседника своего жениха.

— Как-то он не выглядит на взводе, — произнесла она.

— А ты на ногу его посмотри.

Наследник рода сидел подергивая ногой. Ритмично приподнимал ступную, не открывая носки и тут же с силой опускал обратно, словно что-то бьет. Через несколько секунд, он взял телефон, что-то в нем начал искать, но затем отложил. Секунд десять и он снова взял его в руки и набрал какой-то номер.

— Смотри, моя принцесса, как разгорается пожар! — начал декламировать Вешкин, наблюдая за Соколовым, который сказав несколько фраз, начал краснеть от злости и что-то шипеть в трубку. — Как бренной ревности сердца, ложатся прямо на алтарь…

— Стиль стихотворный порушил, — задумчиво произнесла Марина.

— Да, так себе вышло… — кивнул с довольной миной Кирилл. Проигнорировав ложку, он взял миску и хорошенько отхлебнул супа мисо.

Пару секунд он сидел молча, затем покраснел и мгновенно севшим голосом произнес: