Раздался звонок в дверь. Она нехотя отставила кружку с чаем и пошла открывать.

Неожиданно за дверью оказалась учительница начальных классов Елена Васильевна и её внучка, зарёванная, с пунцовыми щеками, какая-то жалкая и растрёпанная.

Екатерина кинулась к ней, едва поздоровавшись с учительницей.

– Екатерина Александровна, можно войти? – напомнила о себе учительница.

Та махнула на двери рукой и пропустила женщину в квартиру первой. Девочка тихо плакала.

Бабушка проводила учительницу на кухню, налила ей чаю, молча поставила сахар и вышла.

Елена Васильевна отхлебнула из фарфоровой чашечки, обвела глазами кухню. Всё по-советски, но лучше, чем у многих. Побогаче. Не удивительно, бабушка её воспитанницы – известный психиатр в городе. Говорят, только с высокопоставленными людьми работает. Психи там одни, наверное. Но, судя по тому, что в стране творится, так и есть. Она перевела взгляд на окно. В глаза бросилась печатная иконка в большом окладе с самодельными цветочками. А вот это было неожиданно. Вроде взрослые люди, а такое на видном месте повесили. Ладно бы старинное, можно было соврать, что произведение искусства, но это. Безвкусица.

Между тем Екатерина умывала малышку в ванной и помогала ей переодеться в домашнее:

– Что случилось? Говори шёпотом и быстро, – сказала она на ушко малышке, ласково гладя её по голове.

– Я нечаянно. Я играла, правда-правда! – взмолилась девочка.

– Ударила кого? Окно разбила? – вздохнула Екатерина. – Тоже мне трагедия, так ребёнка умучить, что заикается.

– Нет, я руками дверь двигала и меня колдовкой обозвали. Пахомова сказала, что я ведьма и меня надо в милицию сдать. А учительница видела. Но это не я, это сквозняк! Это он дверь двигал, а я просто играла, как будто это я… Я тебе клянусь, бабушка! Я не выдала…

– То есть сквозняком качало дверь, а ты сделала вид, что это ты её … ну скажем, заколдовала и двигаешь руками? Я так поняла?

Девочка еле заметно улыбнулась и охотно закивала головой.

– И за это тебя привели под конвоем домой? – изумилась Екатерина.

– Сказали, что я позорю имя октябрёнка. Меня мама убьёт, – снова разревелась девочка.

– Так, вот тебе конфетка, – Екатерина достала из кармана три ириски. – Специально тебе берегла. Сладкое успокаивает. Иди полежи. Никаких уроков, горе ты моё с косичками, – она присела на колени в тесной ванной, крепко-крепко обняла худенькую малышку и много-много раз её поцеловала в разёванную мордашку.

– Я Вас внимательно слушаю, – сухо обратилась она к учительнице.

– Екатерина Александровна, понимаете какое дело. Мы только приняли вашу внучку в октябрята. Она такая послушная, прилежная и умная девочка, что мы ей гордимся. Но в последнее время она ведёт себя странно. Как будто то, что она лучшая в классе, её делает избранной. Слишком много знает, слишком взрослые ответы даёт. Это ладно, но иногда и промолчать лучше. Учительский авторитет должен быть выше.

– Так что ей теперь, знания свои скрывать, если она читает много? Вроде эрудиция – это неплохо. У нас вообще семья начитанная. А я профессор, если помните, – Екатерина начинала злиться. – Хотите, я вам библиотеку нашу домашнюю покажу?

Елена Васильевна покраснела и нервно заёрзала на стуле.

– Да нет, что вы, я не это хотела сказать. Просто дети к ней за советом идут…

– А не к вам, – сухо закончила бабушка. – Может, она просто им друг? Это доверие? Нет?

Екатерина, наверное, таким взглядом могла бы и гвозди гнуть, вот только не пробовала. Но сама чувствовала, поднимается в ней разрушительная волна, противная её естеству, такая, что должно защитить девочку высоченной стеной до неба, а шириной она с Уральские горы и глубиной с Байкал. Пусть попробует что-то сунуться.

Учительница поджала губы, и опустила глаза. Какое-то время помолчали.

– Итак, в чём же настоящая причина вашего визита? – тем же голосом прокурора спросила Екатерина.

Учительница вздохнула и ответила:

– Сегодня девочка продемонстрировала волшебные способности, – она подняла на Екатерину глаза, пытаясь казаться равнодушной.

– Какие способности? – слегка удивившись, спросила Екатерина.

– Ну как бы объяснить? Она вот так вот руками двигала двери, – Елена Васильевна вскинула руки и проделала какие-то стране движения в воздухе, – и створка двери в кабине колыхалась.

– Дверь колыхалась? Как-то не по-русски.

Учительница снова покраснела:

– Ну двигалась медленно влево-вправо между рук девочки, как будто она её отталкивала, но не прикасаясь, как будто…

– Может, это сквозняк был? – надавливая на слово «сквозняк» спросила бабушка.

– Конечно, сквозняк, – неожиданно громко сказала молодая учительница. – Просто дети испугались и решили, что она колдует. А одна девочка просто истерику закатила.

– Да девочку эту я знаю, истерика – это прямо её суперспособность. Её два месяца назад из глухой деревни привезли, где она сорняком росла при старой бабке. Там суеверий, поди, больше, чем статей в энциклопедии. А у моей внучки все способности – это острый ум, хорошая память и интеллигентная семья. А про семью той девочки мы с вами лучше многих знает. В наш класс она по блату попала и ни одного предмета не тянет. Дети уже читают, а она две буквы сложить не может. Зато родители из деревни от той самой бабки всем учителям мясо и яйца возят, это мы все знаем. Пока другие дети впроголодь живут и родители за едой по талонам часами стоят. Так ведь?