Быстро загружаем Линку, через десять минут уже в больнице. У входа нас встречает бригада с каталкой. Я думал, такое только в кино показывают.

Надо бы кого-то из родственников Линки предупредить, только если отцу звонить?

– Вы супруг?
– подходит женщина в халате. Лицо строгое, сосредоточенное.

– Я ее друг, - может, надо было сказать, что муж? Скажет она мне теперь что-нибудь?

– Хорошо, друг. Смотрите, шансы сохранить ребенка минимальны. Мы делаем, что возможно, все в руках сами знаете кого. Остается ждать и надеяться. Мы предложили девочке альтернативы, молодая еще, а здесь последствия могут быть разные. Она отказалась.

На телефоне высвечивается неподписанный номер.

– Скажите, ради Бога, что вы успели, - женщина рыдает. Начинаю понимать, что это Линина свекровь.

– Лина в больнице, которая на Азоревича. Шанс сохранить ребенка минимальный. Артура везут в отделение полиции. Спасибо, что вы позвонили. Он бы ее убил.

– Надеюсь, вы не посадите моего мальчика?
– вот так вопрос, конечно, посажу. И сделаю так, чтобы его отправили туда, где вечная зима.

– Не хочу вам врать. Я пока не знаю, что будет дальше, нужны показания Лины. Я не юрист, не могу спрогнозировать всю ответственность.

– Мы приедем. Только никому не говорите, что это я вам позвонила. Об этом никто не должен знать. Никогда!

Она отключает звонок. Чудеса. Сразу звоню своему юристу, чтобы запросили в службе связи звонки, чтобы не дали их удалить. Они нам еще в суде понадобятся.

По коридору бежит девушка, очень похожа на Лину, только чуть крупнее и как будто бы старше.

– Вы Олег?
– останавливается у скамейки. Не дождавшись ответа, она кидается мне на плечи, начинает рыдать.

За ней подходит парень, наверное, мне ровесник, может, немного старше.

– Сева, - протягивает руку.

– Это вы нашу девочку из этого ада вызволили?
– девушка садится на корточки и ревет.
– Зачем она от нас ушла, могла бы с нами жить. И ничего бы не случилось.

– Алин, не надо ее хоронить. Очапается, - Сева помогает ей пересесть на скамейку.

– Ее жизни ничего не угрожает. Спасают ребенка, - говорю куда-то в воздух.

Сидим, в каждый думает о чем-то о своем.

– Это Линкина кровь?
– сестра показывает на пятна на рубашке и рукавах.

– Ее мужа.

– Капулетти и Монтекки пожаловали, - Сева кивает на коридор.

Белецкие и Чернышовы в полном составе. Отцы с наглыми лицами, властелины жизни. Видно, что вчера бухали, а сегодня еще не чувствуют себя свежими.

Свекровь прячет глаза. Мать Лины останавливается, потом подходит и обнимает меня.

– Ты спас нашу девочку, - хороша актриса.

Белецкий протягивает руку, не спешу ее пожимать. Не понимаю, как вести себя в этой ситуации. Устраивать скандал в больнице, чтобы нас выгнали - не хочу. Молчать - не могу, все внутри переворачивается и лезет наружу. По морде бы всем дать, но точно не в этих стенах.

– Наш сын к какой плате?
– Чернышов смотрит на меня быком. Но говорит уважительно.
– С ним все нормально, ты несильно его покалечил?

– Чуть сильнее, чем ваши “гримеры”. Жить будет.

– В какой он палате?
– переспрашивает, понизив голос.

– На нарах где-то. Его паршивая шкура меня не интересует.

– Ну и где эти твари, кому в рожу плюнуть?
– громом раздается по коридору. Бабушка Настя, вся пыльная, грязная, тоже чуть в крови, видимо, об Артура вымазалась.

– Кто эта сумасшедшая?
– “Капулетти и Монтекки” переглядываются, типа с чьей стороны родственница.

– Что пришли, совсем совести нет. Кто девкины родители.

Я бы на их месте не сознавался, уж сильно бабушка воинственно выглядит. Сева украдкой тычет пальцев в тещу и тестя.

– Она?
– спрашивает у меня.
– Вижу, что она. Она ж на тебя похожа, ты как своего ребенка могла продать, скатина. Какая ты мать! Свинья, ты бессовестная.

Вот это выступление! Я в восторге от этой бабушки. Даже после того, как все это завершится, стану ее названным внуком.

Вокруг собираются люди, снимают все на телефон.

– Женщина, вы что себя так ведете? Старуха сумасшедшая!

– Рот закрой, - баба Настя, - подносит кулак к носу матери Лины.
– Это вы не люди, сажать вас надо! Ну ничего, мы с Ваньком этим и займемся!

Глава 40. Разговор с врачом

– Милая, дела твои не важные. Как самочувствие? Болит, тянет?
– врач измеряет температуру, щупает живот, смотрит какую-то выписку.
– Ты совсем еще молодая, да и муж, как я понимаю, у тебя-то еще дерьмо. Может, не будем тебя мучать? Срок маленький. Как я поняла, у тебя уже новые планы на жизнь, где твой дебил за бортом остается. Может, и память о нем не нужна в твоей жизни?