„А удрали. Ну — погоняй. Слышишь! Вася! Милый, что с тобой. Господи Боже, убить. Эх-ма!“

„Снова погоня. Теперь десяток красных несутся сюда. Бросай все. Бежим“.

„А Вася, что же делать. Умер. Бери его револьвер. Быстрее, бежим“.

И в темном лесу замелькали фугуры людей, пеших и конных.

Лес оцеплен. „Видишь огни. Справа и слева“.

„Пробиваться сквозь цепь“.

„Бесполезно. Попадешь только в плен“.

„Нет, милый мой, придется нам видно отправиться в мир иной. Лучше этого мира. Согласен?“

„Не очень. Но если нет выхода?...“

„Да, выхода нет“.

„Ну, давай поцелуемся. Крепко. По братски. Кто знает. Может быть встретимся — там на верху. Это тайна. Ты веришь?“

„Увы — нет, не верю“.

„Я — будто верю, хотя не вполне!“

„Еще раз. Прощай“.

Два выстрела. Глухие, почти слитные в звук единый.

На утро казаки прогнали красных на дневной переход.

В лесу, почти у дороги — шоссейной — казаки нашли двух людей. Двух мертвых. Один словно упал. И голову русую, бородой оттененную, положил на грудь своего друга. Левой рукой слегка его обнимая. Солнце, пробившись сквозь листья деревьев, чертило по коже убитых слова — фразы. Людям непонятные. Вместо букв пятна. Круглые. Длинные...