— Долго мы будем здесь сидеть? — вдруг резко спросил Тауми. — Или веди к своим, или вали от нас. Всех троих разом не перебьешь, третий тебя достанет. Дошло?

Связник рассмеялся.

— Вот что, парни, — усмехнулся он. — Мне нужно хотя бы одно доказательство, что вас не перевербовали по дороге.

— Болотная утка нас перевербовала, — со злостью резанул Юло.

Воцарилось молчание. Тауми посмотрел на Мати.

— У нас дорогой другая забота была, — Мати Паоранд вспомнил совет товарищей изложить как бы между прочим «похищение» ими оружия и тола. — Вскрыли с вечера кладовую у одного офицера милиции, он выскочил к нам из окна, и Велло, кажется, переусердствовал. Короче, придушил его. Завтра об этом будет в газетах, так что не жди, пока милиция начнет охоту за нами.

Связник поднялся, деловито осведомился:

— Куда вы подевали задушенного?

— Раздели и бросили в озеро. А форма его в моем мешке.

Не выпуская автомат из правой руки, связник попятился, нащупал ногами сброшенный Мати с плеч вещмешок, левой рукой развязал его, вытянул за рукав китель, потрогал погоны, облегченно задышал:

— Ну, парни, задали вы мне работку. Я полагаю, довольно нам испытывать друг друга. Поднимите оружие, ничего не забудьте на земле из своих вещей, и… топ-топ.

— Далеко нам? — вздохнул Мати. — Велло в драке с этим милиционером повредил колено.

— За два десятка километров ручаюсь, — ответил связник.

…Запиликала лесная вертушка, задвигались посты батальона народной защиты. Паренек, удивший рыбу с речного мостика, лесник, обходивший свои владения, молочник, кативший тележку с бидонами, хуторянин, погонявший лошадь, запряженную в телегу, все они и еще многие другие люди в этот предрассветный час не случайно попадались на дороге, которая вела к Кяргула и Урвасте.

Бредущая за связником Пресса группа шла долго. Они стороной обходили перекрестки и людные места.

Перед Кяргула Мати подает Велло знак, и тот со стоном валится на землю. Проводник движется в авангарде, в пятидесяти шагах от них. Приметив задержку группы, он бешено грозит кулаком, подбегает к спутникам, со злостью шипит.

— Черт! Что еще за привал?

— У Велло, наверно, вывих, если не хуже. Далеко нам еще?

— Если не медлить, через час-полтора будем у Марта на хуторе Мересе.

Почувствовав, что сболтнул лишнее, испытующе взглянул на Мати. А тот, еще не веря неожиданной удаче, подложил руки под спину Тауми, подтащил его к стволу дерева.

— Да не стони ты, Велло. Мы за тобой вернемся.

— Что значит вернемся? — зашипел проводник и нагнулся над Тауми. — Вставай, ублюдок, или я тебя в два счета сделаю смертельно здоровым!

Но его обхватили сзади железные руки Мати, а Велло приставил к горлу лезвие ножа. Юло стянул ноги проводника ремнем. Кажется, только сейчас тот начал догадываться, что его провели.

— Да вас же Пресс растерзает! — зашипел он. Поняв же, что этим молодым людям не страшен ни он, ни Пресс, ни сам черт, быстро сменил тактику: — Вы не имеете права, я английский подданный, у меня есть заграничный паспорт.

Мати ловко обшаривает карманы куртки проводника, ощупывает подкладку — ничего! Раздумывает, стаскивает с бандита сапоги, отдирает стельки и находит под одной из них записку:

— Какой ты английский подданный! — презрительно обронил Мати. — Деньги у джонни хочешь огрести — так и говори.

— А ты не Андрес… Так кто же? — чуть не крикнул их пленник.

— С чего ты взял, что я не Андрес? Просто с самой первой минуты мы догадались, что ты ведешь нас не к Прессу, а к своим джонни, а то и в лапы к НКВД. Так что Пресс не нас, а тебя исполосует. Вот за тобой-то мы и впрямь от Пресса вернемся.

— Не оставляйте меня здесь! — бессвязно заторопился связник. — Лесник приведет сюда милицию… Я доведу вас до Пресса в два счета…

— Ты же говорил: полтора часа. Или хутор Мересе летает с места на место?

— Бункер Пресса в семистах метрах к югу от хутора. Тропка от озера через вырубку, заросли можжевельника, еловую рощу — и мы дома. Я многое смогу для вас сделать, англичане мне доверяют!

Мати крикнул: «Сторожите его!» — и метнулся к просеке. Здесь его поджидали Пауль Мюри и Альберт Соосаар.

Мати рассказал, торопясь, что они слышали.

Альберт вывел из зарослей велосипед.

В лесу раздался усиленный рупором голос майора Жура: