Я приветствую швейцара по имени, когда он впускает меня внутрь.

У нее есть пентхаус, любезно предоставленный отцом, подаренный ей на двадцать первый день рождения. Я поднимаюсь на частном лифте, используя информацию, которую мне дали после того, как я запросил досье на нее и раскрыл информацию о безопасности ее дома. Лифт тихо звенит на ее этаже, а затем двери открываются, показывая ее дом.

Там было тепло и светло, полная противоположность тому, в каких условиях она жила у отца. Диван был ярко-бирюзового цвета с белыми пледами и подушками. На стенах стоят книги, а на каждой поверхности стеклянные столы с яркими цветами в вазах. Повсюду были цветные пятна, от произведений искусства на стенах до случайных украшений на полках, и даже кухня соответствовала дизайну. Большой телевизор находится на стене перед диваном, но рядом с ним стена с окнами, выходящими на город внизу. Отсюда я мог видеть огни пристани.

Ее не было в передней части квартиры, поэтому я позволил своим ногам нести меня по коридору, мои туфли бесшумно касались плюшевого ковра. Чем ближе я подхожу к единственному свету в конце коридора, тем больше слышу. Играет тихая музыка, и я могу различить мягкие нотки ее голоса, нежно подпевающего ей, сквозь шум работающего душа.

Я толкаю дверь в ее спальню и обнаруживаю, что дверь в ванную напротив меня слегка приоткрыта.

Ее спальня представляла собой смесь серого, розового и белого цветов с мягкими и пушистыми одеялами и покрывалами. В большом туалетном столике лежало множество косметики и парфюмерии, и я подхожу к ним, беру каждую и нюхаю, пока не нахожу маленький флакончик с ароматом, напоминающим мне о ней. Цитрусовый и цветочный, нежный и в то же время мощный аромат, который проникает в мои ноздри.

Я кладу бутылку в карман как раз в тот момент, когда дверь позади меня открывается, и я слышу, как она охает, увидев меня.

— Привет, Эмери, — говорю я, не оборачиваясь, и продолжаю осматривать ее вещи.

— Как ты сюда попал? — наконец говорит она.

Теперь я поворачиваюсь к ней, позволяя взгляду опуститься вниз по ее телу и отмечая, как крепко она прижимает полотенце к груди. Ее кожа красиво покраснела, а волосы откинуты назад и стали темнее, теперь они мокрые и вода с них капает на пол.

Я не отвечаю на ее вопрос, вместо этого делаю осторожные шаги к ней, изогнув бровь, когда она отступает от меня.

— Тебе было весело на свидании с женихом? — спрашиваю я.

Она сжимает челюсть, и я смотрю на ее губы, представляя, как он ее поцеловал. И как она не хотела этого поцелуя.

— Атлас… — она дышит, пульс на ее шее колеблется настолько сильно, что я вижу, как он бьется в ее нежном горле.

Ее глаза закрываются, когда я поднимаю палец и провожу им по пульсу.

Удерживая палец там, я позволяю взгляду скользнуть по ее руке, и гнев переполняет меня при виде красных отметин в форме пальцев, которые окружают верхнюю часть ее руки.

Я наклоняюсь и прижимаюсь своим ртом к ее губам, нежное, испытывающее прикосновение, прежде чем шепчу:

— Я его убью.

Ее глаза распахиваются, и в них я замечаю зеленые пятнышка среди коричневого цвета, обрамленные длинными ресницами.

— Что?

— Он оставил тебе синяк.

Она смотрит на отметину на руке, а затем поднимает ее, чтобы прикрыть.

— Со мной все в порядке.

— Ты хочешь, чтобы он так прикасался к тебе?

— Он не это имел в виду.

— Не оправдывай его, Эмери. Я видел это.

— Ты следишь за мной? — она шипит.

Я делаю шаг назад, глядя на нее сверху вниз. Воздух между нами потрескивает от нарастающего напряжения, ее грудь быстро поднимается и опускается, а ее взгляд задерживается на моих губах. Она хочет злиться на меня, раздражаться из-за моего незваного визита, но, как и я, она беспомощна отрицать, насколько нам хорошо вместе. Одного раза никогда не будет достаточно, чтобы раздавить это магнитное притяжение, которое мы имеем друг с другом.

Еще один раз.

Я мог бы взять еще один.

Ее глаза поднимаются к моим глазам, зрачки расширяются, когда ее дыхание вырывается из легких, а затем я делаю шаг вперед. Мы сталкиваемся, мой рот сливается с ее, когда мой язык проникает внутрь, и она открывается, впуская меня.

— Мы не можем, — хнычет она, скользя пальцами по моим волосам и притягивая меня ближе, это движение противоречит ее словам.

Я рычу в ее губы, отталкивая назад, пока ее позвоночник не ударяется о стену, а затем поднимаю, заставляя ее ноги обхватить мою талию. Полотенце падает, и она остается совершенно обнаженной напротив моего костюма.

Люди все время гонятся за солнцем, за его светом, и вот кем она была. Редкий солнечный свет в моей буре. И я не мог удержаться от того, чтобы не нежиться в нем, когда оно было так близко. Она напомнила мне чувство свободы, ощущение легкости, красоты мира, которое я испытывал в детстве. Она напомнила мне светлячков, за которыми мы с Ашером гонялись, когда были молоды, и уродство нашей жизни еще не развратило наши души.

Я подтягиваю ее бедра вверх и зажимаю свой твердый член между ее ног, ухмыляясь ей в рот, когда чувствую, как она прижимает ко мне свою киску.