Шрифт:
— Вот ведь стояли вы на трибуне, товарищ Новиков, смотрели в глаза своим людям, и не стыдно вам было?
— Не понимаю, Михаил Иванович. Говорите яснее, не щадите,— отвечал Новиков.
— Ребят вы не любите. Для кого же и для чего наши великие революционные свершения?
Новиков, подумав, понял и дал Михаилу Ивановичу слово снабдить школу дровами.
Шуба
— Всякие оказии бывали со мной. А вот однажды буржуйская шуба подвела. Хорошо, что голову не срубили. Могло бы и это стать,— вспоминая годы гражданской войны, говорил Михаил Иванович своим землякам. Случилось это так.
В первых числах ноября, в военный девятнадцатый год, агитационно-инструкторский поезд «Октябрьская революция», которым руководил Калинин, пришёл в освобождённый Воронеж.
В нескольких вёрстах от города Первый конный корпус под командованием Будённого сражался с белыми частями генералов Шкуро и Мамонтова.
— Хотел бы я повидаться с Семёном Михайловичем,— заявил местным властям Калинин после митинга.
— Дорога плохая, Михаил Иванович. К тому же и опасно.
— На это я вам скажу: смелому горох хлебать, а несмелому и щей не видать…
Захотел поехать на фронт и Григорий Иванович Петровский, председатель ЦИКа Украины. Им указали на карте район Землянская, где находился штаб корпуса. Дали машину с опытным шофёром. А чтобы не было холодно, посоветовали надеть шубы из конфискованного имущества буржуев.
Как назло, с утра сильно затуманило: кусты обернулись медведями, а придорожные деревца — подозрительными странниками. Дорога, развороченная колёсами орудий, давала о себе знать: машина то и дело подпрыгивала.
— Мы, кажется, заблудились,— глядя из-под руки на перелесок, сказал Петровский.
— Возможно. Путь не наторен, да и развилок много,— ответил Калинин.
— Не повернуть ли?
И тут на перекрёстке, словно из-под земли, появились два конармейца в остроконечных шлемах и в коротких полушубках.
— Кто едет и куда? — спросил один из красноармейцев.
— Местные. А вы кто?
— Будённовцы.
— Вот и хорошо. Мы тоже красные.
— Какие же вы красные? Вы буржуи! К белым удираете! Руки вверх!
Михаил Иванович, поправив на носу железные очки, сказал, что они представители советской власти, имеют документы за подписью Ленина.
— Видали мы таких представителей в енотовых шубах,— усмехнулся один из бойцов.
— Тоже красные нашлись,— подхватил другой.— Снимайте шубы! Хватит, погрелись!
— Да что вы, товарищи дорогие!
— Мы буржуям не товарищи! Разговор кончен.
Конармейцы приказали шофёру следовать за ними. Молоденький боец пустил своего рыжего с заиндевевшей мордой коня впереди, старший поехал следом. У того и другого сабли наготове.
Калинин и Петровский лукаво переглянулись: дело складывается неплохо. Они заблудились, а тут их проводят до места.
— Это хорошо, что вы нас в штаб доставите, а то мы, чего доброго, могли бы в расположение белых попасть,— сказал Михаил Иванович.
— А вам туда и надо,— заявил замыкающий.
Так и прибыли они под конвоем в небольшую деревеньку.
Боец, что постарше, отрапортовал начальству:
— Наш разъезд задержал двух буржуев. Доставлены живыми.
Высокий, статный работник штаба, узнав Калинина и Петровского, тотчас же вызвал Будённого.
— Представьте, Семён Михайлович, наши воины задержали председателя России и председателя Украины.
Будённый, затянутый широким ремнём с кобурой на боку, любуясь на широкие, с длинными полами и бобровыми воротниками купеческие шубы, рассмеялся.
— Простите, товарищи, за такой оборот дела,— сказал он.— Могло кончиться и хуже.
— Мы это почувствовали,— ответил Калинин. Затем поднял очки, разглядывая на свет стекла, дохнул на них и стал протирать стекла концами шарфа.
Бойцы из дозоров, убрав сабли, стояли смущённые.
— Простите нас, товарищи!
Михаил Иванович подошёл к ним.
— За что же вас прощать? Благодарить надо. Хорошо выполняете свой красноармейский долг. Спасибо от Советского правительства за проявленную бдительность.