– От це то зовсем гарно діло, – вдруг заговорила она украинскими словами. – Долго же ты прицеливался, – и расхохоталась.

Теперь стало понятно, чего она так добивалась и баней, и мочалкой по спине, и вообще удержанием меня в доме до приезда Антона.

Продолжая тереть ее мочалкой, я стал вводить/выводить член в такт своим же движениям руками.

– Давай-давай, активнее, – понукала она меня. – Не горшки везешь, а бабу е**шь.

Ну, раз такое дело, я уперся в ее поясницу руками и развил темп движения тазом и членом до скорости швейной машинки.

Было похоже, что Марии это нравилось, – я и продолжал.

– Ух! Бл*ть! Ох ты, бл*ть! Загоняй глубже, с*ка! Давай-давай быстрее! – вдруг начала она кончать и словно бы жевать член стенками ранее спокойного влагалища. – Е*и же сильнее!

Ее не вполне литературный лексикон содержал и другие понятные мне слова, но писать из здесь не хочется. Разгулявшаяся баба уже в порыве страсти и оргазма, согнулась в поясе с упором на колени и локти, и сделала что-то типа дуги. Аж меня приподняла на ягодицах, отчего я продавил в нее член еще глубже и начал кончать сплошной струей. Да так и остался лежать на ней, на расслабленном женском теле, чувствуя, как постепенно уменьшается и расслабляется член внутри нее.

– Эй, ты там не ночевать собрался? – окликнула она меня. – В парную пойдем?

И со смехом не понятно к чему, аккуратно высвободилась от меня, соскользнувшего на кушетку, и пошла в парную. По дороге активно виляя задницей.

Я обдал себя тазом холодной воды, выскочил в предбанник попить квасу, и уже только после этого побежал догонять Марию в парную.

– Ну, ты, точно, бл*ть, заснул там, – пробурчала она с полки. – Антон говорил, что ты сильно активный с бабами, но я что-то пока сама тебя подгоняю. Бери вон там в тазике веники и начинай работать, а то вон замерз уже, вижу. И не вздумай на каменку плескать чего-то. Задохнешься с непривычки и сдохнешь, бл*ть. Сама, если понадобится, накапаю.

Ни хрена себе замерз! В парной, как мне изначально показалось на входе после предбанника, было не меньше чем в плавильном цеху в момент выпуска чугуна из печи, когда одежда на людях рядом загорается. Правда, пар был сухой, и потому продохнуть можно было.

Я взял в руки веники, помахал ими в воздухе, чтобы приноровиться и почувствовать их в руках. И стал хлестать хозяйку по спине, лопаткам, пояснице, ягодицам и бедрам. Словом, по всем мягким задним частям тела. Та только постанывала от удовольствия. Потом перевернулась на спину и приняла на себя каскад «ласк» веником тоже по всей поверхности.

– Гость, а гость! А приласкай-ка мне снова своей палочкой ТАМ, – и она раздвинула широко ноги и спуская их по обе сторону короткой полки.

Что называется, сто раз «ни хрена себе»! Парная перегрета по моим ощущениям, а ей в п**ду жару поддать? «Вот огонь-баба!» – припомнилась мне еще недавняя сегодняшняя мысль. Ну, да, ладно…

Я подошел к ней со стороны растопыренных ног, подвинул ее к самому краю толи полки, толи скамьи, и приставил головку члена к половым губам. Член оказался достаточно «разогретым» для этого дела, и вошел «без сучка, без задоринки». Однако уже через несколько минут активной работы внутри женского тела, я начал задыхаться.

– Вот слабаки пошли, эти городские мужики, – проворчала Мария. – Старые бабки рассказывали о недельных загулах в бане, а ты спекся уже сразу.

Вскочив с лавки, она уложила меня на спину и села верхом. Не, ну, на высоте лавки еще можно дышать, – воздух чуть менее перегрет, чем на высоте моего роста. А лежа на спине можно и отдохнуть, и в себя прийти.

А Мария скакала на члене не просто кобылой, а устроила скоростной забег на длинную дистанцию без перерывов до самого финиша. Даже не запыхалась, бл*ть!

К финишу пришли почти вместе. Я отстал от нее на пол «корпуса», – она уже замедляла движения с воем и рычанием, а я тоже начал стрелять и стонать ей в унисон.

После этого мы пошли в банное отделение и стали обливаться из тазиков. Просто шалить, плеская друг на друга.

Уже когда сели отдохнуть на кушетки друг напротив друга, Мария подскочила и убежала в предбанник. Отсутствовала некоторое время, а потом в клубах пара вернулась.

– Я там дровишек и угля подкинула снова в топку. Ты же не собираешься пока выходить?

– Ну, разве что в снегу или проруби немного охолонуть…

– Не советую. Слабак еще для таких киношных приколов. Без обид. Для таких упражнения надо хотя бы несколько лет этому тренироваться. И летом больше, чем зимой.

– Тогда не выхожу. Только в предбаннике подышу.

– Вот и сходи да подыши. Я тут пока накрою «для перекусить», а ты пива с улицы прихвати на обратном пути.

На обратном пути с улицы я влетел в баню, как ошпаренный ледяной водой! С офигевшими глазами размером с блюдце после уличного мороза, опрокинул на себя тазик теплой воды, заботливо приготовленный хохочущей Марией.