Манро говорил с Керени об одержимости и судьбе, никогда не говоря, что она руководитель его сердца.

Лотэр отставил бокал в сторону и сцепил пальцы домиком.

— На твой взгляд, как отреагирует твоя пара, когда ты обратишь её?

— Возненавидит меня. Но иначе никогда не будет в безопасности в Ллоре. — Они просто не могли быть разными видами, как Манро и его сын. Неужели он ничему не научился, взяв Тамаса жить в клан?

— Верно. Ллор — подлое место, полное существ вроде меня. Жизнь среди людей гораздо менее занимательна.

Стелиан появился в дверях бильярдной.

— Прошу прощения. — Коротко кивнув Манро, он повернулся к своему королю. — На пару слов.

Лотэр встал.

— Королевские обязанности, — сказал он Манро. — Быть могущественным правителем обременительно и вызывает зависть, как и следовало ожидать. Я скоро вернусь. — Когда вампиры ушли, старый пёс завыл, а затем выбежал из комнаты.

Пока Манро ждал, его мысли обратились к Тамасу, к ночи его смерти, вызвав навязчивое воспоминание

«Хотя и не разговаривал с сыном более шестидесяти лет, Манро появился у его смертного одра, но в затуманенных глазах Тамаса не было удивления.

— Я знал, что ты придёшь.

— Я хотел раньше, но…

Тамас слабо отмахнулся.

— Да, как так произошло? Как? Я взял, и состарился.

И заболел. Изнуряющая болезнь терзала его хрупкое тело. Манро почуял распространение болезни, которая заберёт его парня сегодня ночью. Он сел рядом с кроватью.

— Ты прожил хорошую жизнь, сынок. — Он был моряком, затем преуспевающим торговцем. Он объездил весь мир, прежде чем жениться на любви всей своей жизни, когда им обоим было по пятьдесят. Но жена Тамаса умерла раньше, и теперь он был один. — Я безумно горжусь тем, каким ты стал.

— Я всегда чувствовал, что ты наблюдаешь за мной издали.

— Да.

Морщинистое лицо Тамаса расплылось в болезненной улыбке.

— Сейчас ты выглядишь моим сыном. Или внуком.

Манро подавлял эмоции.

— Тамас, мне не следовало пытаться вырастить человека. Это несправедливо по отношению к тебе.

— Я ни о чём не жалею, папа. С тобой я смог заглянуть в удивительный мир, как и всякий раз, когда отправлялся в плавание. Этот проблеск сформировал меня. Ты сформировал меня. Твои учения сделали из меня хорошего человека и мужа. — Он закашлялся. Манро протянул чашку воды с ночного столика, точно так же, как делал несколько десятилетий назад, когда его малыш сказал: «Папа! Страшно!» Как только Тамас выпил, добавил: — Думаю, я готов снова отплыть из порта. В следующее приключение. Я надеюсь, что моя жена ждёт меня на каком-то далёком берегу. — Он судорожно сглотнул. — Ты… можешь остаться и проводить меня?

Его голос дрогнул, и в нём звучал страх — как и много лет назад, когда он в последний раз прощался с Манро. Манро взял его за руку.

— Конечно, сын мой. Я буду присматривать за тобой, пока не начнётся прилив».

Это воспоминание всегда опустошало Манро, и сегодняшний вечер не стал исключением. Но сейчас он представил бдение у постели Керени, предаваясь воспоминаниям с ней по мере приближения конца. Охваченная болью, она смотрела на него и говорила:

— Хотела бы я провести с тобой больше времени. — И он ничего не мог сделать. Ничего. Его бессмертное тело сохранится, продолжая существовать, как это было после гибели Тамаса. Но на этот раз Манро не выживет.

«Если я потеряю Керени, с радостью выберу пламя».

Когда он представил, как свет покидает её глаза, как было с его сыном, Манро налил себе полный стакан. В этот момент вернулся Лотэр.

— Наш виски хорош, но не настолько. Отчего ты так сжимаешь стакан? — Он телепортировал бутылку и налил ещё по стакану.

Манро прохрипел:

— Ты когда-нибудь думал, что, возможно, мы не знаем всего? Что даже в нашем возрасте мы знаем тщедушно мало?

«Должен ли я отступить от своих убеждений? Чего я не сделал с Тамасом?»

В редкий, должно быть, момент откровенности Лотэр сказал:

— Волк, я всё знал до Лизаветы. И все мои знания оказались неверными.

Глава 51

— Почему он ни от чего не может отказаться? — Выпив три бренди за ночь, Рен полулежала на диване, открывая сердце Элли и Бэлери. Ей понравилась эта пара. Бэлери поначалу была немного сдержанной, но после пары стаканчиков расслабилась. — Как же компромисс? Если бы Манро осознал, насколько важна моя свобода воля, я бы, наверное, сбилась с ног, чтобы стать бессмертной ради него

Бэлери заправила каштаново волосы за заострённые уши.

— Как я напомнила Элли, мужчины-Ллореанцы ведут себя не так, как люди, особенно если прожили столетия. Их взгляды на мир сформировались довольно давно.

Рен узнала, что оракул сама не юная фея.

— Именно! — воскликнула Элли, её серые глаза оживились. — Многие из этих парней до сих пор считают женщин своим аксессуаром, пока сами вальсируют по жизни. — Она икнула, потому как пила третий бокал.

— Я не верю, что Манро так смотрит на женщин, но точно смотрит на людей свысока. Он считает нас низшими. Неужели ему подсознательно не нравится мой вид? — Она поймала взгляд Бэлери и Элли. — В чём дело?