Шрифт:
«Твоё тело слишком повреждено. Я оставил двух Радужных Червей на кладбище. Одного используй для открытия тайника, а второго на себе».
— Не получится, — словно через сопротивление, сказал Кенни.
«Усваивай Искру, — разрешил Голос. — На этот раз я подольше с тобой».
Ира вдруг ощутила, как нечто холодное прикоснулось к ней. Она мысленно задрожала, как кролик, над которым завис оскаливший пасть волк.
«Расскажи ты, — услышала она. — Что произошло за те шесть лет, пока я спал?»
Ире понадобилось несколько секунд, чтобы успокоиться. Впервые за всё время кто-то смог заговорить с ней, пока она находилась в теле брата.
Кенни и Ира не раз обсуждали, что именно будут говорить Голосу, когда тот проснётся. Они думали, что это произойдёт после поглощения Искры из тайника, как об этом предупреждал сам Голос. Но реальность оказалось другой.
«Кенни стал Пранарием, — голос Иры дрогнул. Она специально не стала указывать, как давно это произошло. — Крис купил ему Искру Праны. Кенни сперва не хотел её поглощать, но…»
Ира говорила всё увереннее. При этом, она не только отвечала Голосу, но и транслировала всё брату.
Ира рассказала, как на деревню обрушились две волны драконов, как на Кенни напал Висих, как позже Патриарх решил отдать деревню Пурпурным Воронам.
Кенни, усваивая понимание из Искры, старался ничего не пропустить. Ира всё говорила правильно — убийство Висиха она присвоила Крису, так и надо.
«Церковь защитила деревню, когда напали Белые Вороны, — рассказывала она. — Никто не понимает, почему…»
Ира рассказала про покушение Теневой Секты, про прибытие Маршала и говорящего Лунного Червя.
«Лунный Червь с сознанием? — впервые прервал её Голос. — Раньше таких во всём Горном Покрове не было. С кем он был?».
Ира описала Фермера, Голос на это ничего не сказал. Он молчал до самого конца — слушая про сделку между Старым Луном и Кенни, про нападение на клан Кораки и решение Кенни усвоить Искру.
«Твои действия оправданы, — сказал Голос, обращаясь к Кенни. — Ситуация вокруг слишком нестабильна, я не ожидал такого».
Кенни ничего не ответил. Он настороженно ждал, что будет дальше. Кенни чувствовал, что на этот раз пробуждение Голоса не останется без последствий.
«Вы наверное уже сотни раз пытались понять, кто я такой, да? — Голос едва слышно усмехнулся. — Расскажите, что вы надумали».
Кенни молчал несколько секунд, прежде чем спросить:
— Вы Третий Святой, Лохра-мин?
Глава 22
Личность Голоса
Кенни и Ира напряжённо ждали ответа от Голоса.
«Вы недалеки от истины, — печально сказал он. — Но вы неправы. Я Лохра-шин, восемьдесят первый сын Третьего Святого».
Повисла тишина. Кенни и Ира были ошеломлены и не знали, как им реагировать.
«Чтобы показать свою искренность, я расскажу свою историю. После того, как ты полностью усвоишь опыт Капитана. Согласен?»
— Д-да, — запнулся Кенни.
«Тогда не отвлекайся».
Не отвлекайся… Легко сказать! Кенни физически не мог сосредоточиться на полученном опыте Капитана. Голос — восемьдесят первый сын Святого? А вдруг он врёт?! Чёрт, чёрт, чёрт!
Кенни сжал зубы, силой подавляя волнение внутри себя. Пробуждение Голоса было слишком неожиданным, Кенни не был готов к такому. Ведь кто такой Голос? Это существо, которое смогло перенести души двух людей в другой мир! Даже в легендах Триграмма нет упоминаний о подобных способностях. Как нет упоминаний и о других мирах.
Чудом, не иначе, Кенни смог сконцентрироваться на полученном из Искры опыте.
Он сидел, закрыв глаза, и иногда делал движения руками, словно кого-то повторял. Кенни пытался усвоить самую базу — то, что стояло за созданием техник.
— Я же правильно понимаю, — спустя час, хрипло заговорил Кенни. — Что основа любой техники — это совокупность нескольких намерений?
«Да, — ответил Голос. — Используя фундаментальное намерение Созидания, Пранарий создаёт оболочку. А дополнительные намерения придают оболочке свойства».
Кенни потёр виски. Он наконец понял, как именно кузнецы создают оружие. Они используют Созидание и превращают Прану в кинжал, к примеру. Одновременно с созданием кинжала, они вкладывают в него базовые намерения Остроты и Укрепления. В итоге получается кинжал, который крепче и острее обычного. Артефакт низкого качества.