грации, проявляемой такими, как Зайна Миттал.

На этот раз я не стала спрашивать Милана, могу ли я принять участие в фотосессии

после церемонии или пройти вместе со свадебной компанией на прием. Времени на то, чтобы принять душ, переодеться и посетить ужин, не хватало. Волнение по поводу

женитьбы моего единственного брата давно прошло после дневных отказов и

последнего разочарования. В данный момент я просто хотела не мешать.

Я написала своей лучшей подруге, Джордан, чтобы рассказать ей о случившемся и

позволить ей сообщить новость моей семье. Обе наши семьи были родом из Сэндс-

10Beti (в пер. с хинди) - дочка

Пойнта, на Лонг-Айленде, где обитали самые богатых из всех богатых. Амит Миттал, мой papa, был известным пластическим хирургом, и проводил манипуляции с частями

тела, которые богачи считали неприемлемыми. Отец Джордан был публицистом, который занимался пресс-релизами и поддерживал общественный имидж нью-йоркских знаменитостей. Его PR-компания занималась самыми разными скандалами –

от утечки очередного секс-видео знаменитостей до женатых звезд, застуканных со

спущенными штанами на лодыжках.

Когда семья Джордан переехала в соседний дом, это была «дружба с первого

взгляда» для нас с ней и наших отцов. Ее семья автоматически получала приглашения

на наши отдыхи, в основном потому, что Джордан была не такой бунтаркой, и мама

надеялась, что она окажет на меня хорошее влияние. По этой причине и Милан, и

мама обожали Джордан.

Джордан знала, что произошло на церемонии, и посоветовала держаться подальше от

моего брата, пока он не остынет. Я с тяжелым сердцем согласилась и вернулась домой

для того, чтобы переодеться в простое голубое платье.

Чтобы вернуться в это претенциозное заведение, мне потребовалась вся моя сила

воли. Огромные цветочные композиции и скатерти цвета слоновой кости с нежно-голубыми салфетками красиво украшали бальный зал. Голубые дельфиниумы и

анемоны проглядывали сквозь большие букеты белых гортензий. Белые и синие

прожекторы служили точечными светильниками для каждой колонны в зале, придавая

им волшебное сияние.

Джордан наступала мне на пятки и следовала за мной до бара, не позволяя мне

отвлечься, пока бушевали мои эмоции. В ожидании бармена, я рассматривала

присутствующих гостей. Кузены были у фотобудки. Родители общались с тетушками, они же местные сплетницы. А Милан... черт… Милан шел прямо ко мне. Я знала, что

он все еще был в ярости из-за того, что я испортила и дневной, и вечерний наряды. К

счастью, у меня был буфер.

— Джордан! Пия! - Далия вывела меня из ступора, крепко обняв. — Вам весело, народ?

— Конечно.
– ответили мы в унисон, пока я обнимала в ответ свою новую невестку.

Я быстро отстранилась, заметив напряженную позу брата рядом с Далией. На его

лице было написано хмурое выражение, хотя я надеялась, что открытый бар смягчит

его.

— Напитки?
– спросила я. — Шампанское для молодоженов, пожалуйста, - обратилась

к бармену, не дожидаясь их ответа.

— Ты так прекрасно выглядишь, Пия.

— Это я должна тебе говорить.

Я лучезарно улыбнулась Далии. Это новое пополнение в нашей семье было

единственным, кто относился ко мне подобным образом. Далия была глотком свежего

воздуха. В свадебном платье цвета слоновой кости от нее было не оторвать глаз.

Визажист сотворил чудо, доведя до совершенства мелкие дефекты ее темно-золотистой кожи. Длинные темные волосы были собраны наполовину наверх с

помощью заколок, украшенных драгоценными камнями.

— Как насчет вас, ребята? Веселитесь?

Милан издал ворчливый звук.

— Учитывая все, что произошло сегодня, мы делаем все возможное.

Я подавила желание закатить глаза. Милан вел себя так, словно все происходящее

касалось только его. Джордан неловко кашлянула, ненавидя разногласия больше, чем

papa. Далия также знала о драме, которая разыгралась ранее. Вместо того, чтобы и

дальше зацикливаться на моем унижении, она пропустила его мимо ушей.

— Перестань быть брюзгой.
– Она игриво шлепнула Милана по животу. — Он проводит

лучшее время в своей жизни.

Я улыбнулась, благодарная за отсрочку.