— Саженками, да?

— Да не знаю…

— Я небольшой специалист по таким вопросам, н-да-с… — произносит Мишель.

Франсуа смотрит на его перевернутое лицо, и ему кажется, будто подбородок Мишеля образует своего рода миниатюрный лоб и далее — новое лицо на месте прежнего. Это какой-то пришелец из космоса.

— Если вы будете просто отталкиваться ногами от воды, то уменьшите площадь и потеряете плавучесть. Это же чистая физика. А вот если согнуть ноги в коленях, так, чтобы голени были перпендикулярны торсу, это поможет сохранить равновесие, понимаете? В противном случае вы просто будете качаться, как маятник, из стороны в сторону. Если делать по-вашему, придется лупить по воде ногами, словно вы яйца взбиваете. Если только у вас не железобетонный пресс.

Франсуа улыбается:

— Да не то чтобы.

— К тому же вы слишком худой. Более плотным легче держаться на воде.

— А вы мне покажите. Я ведь только по-собачьи умею.

— В смысле?

— Да так, лапками перебираю.

— Вы что, совсем не умеете плавать? — спрашивает ошеломленный инструктор.

— Не-а.

— Вот ведь тетка! Ничего не сказала. Вы не представляете, как я рискую! — Мишель раздраженно отворачивается: — Пьеро, перестань прыгать в воду! Нам может влететь за это!

— Так вы мне покажете?

Мишель хочет сказать «нет», но не может. Он вытягивается на поверхности воды, цепляется за край бассейна и показывает нужные движения. Затем снова подхватывает Франсуа под лопатки и объясняет:

— Сомкните подошвы, затем колени, так, чтобы бедра вывернулись наружу, а пятки тянулись к тазу. Потом выпрямляйте ноги, как лягушка.

Франсуа повторяет, у него не получается, и он принимается снова. Из-за того, что он двигается недостаточно быстро, его бедра уходят под воду — нужно ускориться. Мишель отпускает его, и Франсуа едва не захлебывается. Мишель подхватывает его — Франсуа кашляет и отплевывается; инструктор хлопает его по спине, но там, между лопаток, он чувствует сморщенную кожу, на это не очень приятно смотреть, и ему уже хочется поскорее закончить занятие. Он действительно хочет помочь, но все выглядит довольно убого.

— Все-таки вы еще не готовы.

— Это точно…

Трамплин окатывает водой.

— Пьеро, я что тебе сказал?!

С потолка взгляд колет неоновый луч.

— Я хочу научиться. Хочу, чтобы вы мне помогли.

— Я?

— Да, по вечерам, когда здесь никого нет.

— Честно говоря, у меня не особо много времени, — бормочет, запинаясь, Мишель.

— Два раза в неделю. Я заплачу. У меня ведь есть пенсия.

— Но у меня нет времени, уж извините!

— Я готов платить в двойном размере!

— Да я же в этом не разбираюсь! Я тренирую обычных людей, понимаете?

— Прошу, помогите мне…

— Да не могу я!

— Пожалуйста…

Вот козлина, думает Мишель. Но Франсуа понимает, что инструктор вот-вот сдастся. У него чувствительная натура. Перед таким обезображенным телом не очень-то повыпендриваешься. Так что он в ловушке.

— Ладно, договорились. Но только по вторникам и четвергам. В шесть вечера. Занятия по тридцать минут, и, пожалуйста, без опозданий.

Мишель принимается за дело. Он составляет четкую программу: во-первых, погружение; во-вторых, плавание; в-третьих, дыхание; в-четвертых, движение. И еще раз подчеркивает: он не работает с инвалидами. Итак, погружение освоено. Плавание — в процессе, нужно держать спину прямо, только и всего, но этом-то и проблема: должны напрягаться все мышцы, но из-за отсутствия рук тело прогибается, ноги опускаются и туловище принимает вертикальное положение — Франсуа необходимо тренировать мускулы, чтобы держаться на воде горизонтально. Опытным путем он устанавливает правильное соотношение объема и веса: так как нет рук, шея неизбежно будет сгибаться, ноги — тянуться книзу, отчего болезненно выгибается спина, хоть на животе лежи, хоть на спине. В движении, как объясняет Мишель, прогиб уменьшится, удастся не заваливаться на бок, а что касается дыхания, то нужно тренироваться, нужно научиться его задерживать, и Франсуа, подобрав под себя ноги, отсчитывает сначала по пять секунд, потом по десять; он выныривает на поверхность, глотает воздух и повторяет упражнение. Неделю за неделей под предлогом посещения Жоао он учится работать ногами, и в результате ему удается проплыть на спине несколько метров, ориентируясь по потолочным светильникам. Плавать на животе пока что не получается, так как не удается надолго задерживать дыхание, а чтобы сделать вдох, нужно высоко поднимать голову, отчего сильно ломит шею.

Так он работает над собой, чтобы превратиться в мурену. Неделю за неделей, вечер за вечером проводит в бассейне «Жонкер», на что уходит большая часть его пенсии. Франсуа плавает совершенно один, его сопровождает мадам Дюмон, но она сидит за вязанием в раздевалке; даже сын инструктора Пьеро предпочитает на это время покинуть помещение. На дворе осень, темнеет все раньше, холодает все больше; он плавает фактически ночью, он словно спускается в пещерные воды. По прошествии трех месяцев, следуя вдоль пластиковой гирлянды из поплавков, обозначающей плавательную дорожку, он проплывает на спине все двадцать пять метров. Погружение, плавание, дыхание, движение — он уже почти научился.

Когда Дарвин высказал предположение о происхождении морских млекопитающих от сухопутных предков, его сначала подняли на смех. Однако раскопки в индийском Кашмире доказали его правоту: как оказалось, киты, дельфины и кашалоты имеют общего предка — лесную антилопу индохиус, жившую около пятидесяти миллионов лет назад; останки же другого млекопитающего, напоминавшего нечто среднее между ламантином и гиппопотамом, показали, что его конечности одинаково были приспособлены как для передвижения по суше, так и по морскому дну. Это был возврат в колыбель, в воду. Причина оставалась неясной — имелась ли в том необходимость, или просто представилась такая возможность. Скорее всего, возможность, ведь антилопа — травоядное, а морские млекопитающие — хищники. Но за травой не надо охотиться, она растет где угодно, и при этом не приходится менять рацион или условия обитания. Возможность предпочтительнее необходимости, так как в дополнение к инстинктам она дает еще и надежду на то, что мутация есть дополнительный шанс, а не только крайняя нужда. И Франсуа, подобно древнему индохиусу, пошел в воду, так как поверил в свой шанс. Вода не является для него гарантией безопасности. Он должен адаптироваться, чтобы быть уверенным в себе, должен иметь терпение. И он подчиняется новым требованиям этой среды, потому что надеется — сам не зная на что.

Однажды в декабре пятьдесят седьмого года кто-то раскрыл его тайну. Франсуа так и не узнал кто — то ли сосед, то ли кто-то из коллег Мишеля, вероятно увидевший свет в помещении бассейна после закрытия, — и рассказал, что некий безрукий человек в сопровождении женщины ходит в бассейн два раза в неделю, что вызывает определенные опасения, так как непонятно, чем он там занимается. А может, донес и сам Мишель, так как уже явно тяготился занятиями. Но как бы то ни было, однажды инструктор сказал, что, к сожалению, занятия прекращаются, продолжать больше не представляется возможным. А Франсуа хотел продолжать…