Но что, если он решит больше не находиться рядом со мной?

Самый последний комментарий к фотографии от Эш: «фу».

Когда я нажимаю на его подписчиков, я замечаю, что у нас с Джорданом появился новый общий подписчик. madyoungfan.

Дерьмо. Я дважды проверяю наши фотографии, ищу какие-нибудь комментарии от этого профиля. Но их там нет.

Пока.

Что, если в следующий раз он планирует напасть на Джордана?

Мой телефон жужжит от нового уведомления. Сообщение от madyoungfan. На этот раз я открываю его.

На размытом снимке девушка спешит по тротуару в мокром зеленом платье, сандалях и с косой.

Это я.

Это я.

Та дорога, внизу подъездной дорожки… Я выходила из дома Натали.

Неужели он все это время ждал снаружи в кустах только для того, чтобы сделать снимок папарацци, когда я буду уходить?

Когда я прокручиваю вверх, первая фотография уже удалена. Сердце колотится, я делаю скриншот второй фотографии.

Через несколько минут фотография исчезает, и мне присылают другую. Мою грудь сдавливает так сильно, что я не могу дышать.

На этот раз я в серых кроссовках, джинсовых шортах и оранжевом укороченном топе, светло-каштановые волосы ниспадают до середины спины. Я сегодня утром иду на работу.

— Что это?

Моя голова едва не врезается в нос Майлза.

Он отскакивает и смеется надо мной.

— Что? Я застукал тебя за просмотром порно?

— Нет.

Его улыбка дрогнула.

— Что случилось?

— Ничего особенного, — говорю я, хотя мне кажется наоборот. — Кто-то просто троллит меня в Instagram.

Складка между его бровями разглаживается. Потому что троллинг — это то, что случается со всеми, особенно когда ты достаточно популярен. Просто нужно смириться с этим, верно?

— Значит, не все у тебя фанаты? — Его голос ровный. — Должно быть, это тяжело.

Мои руки сжимают телефон, чтобы я не ударила его.

— Скорее, суперфанат. Он присылал мне жуткие сообщения и фотографировал меня.

Я ожидаю, что он снова отмахнется от этого. Будет издеваться надо мной. Скажет мне, что это то, что я получаю за то, что становлюсь одной из тех девушек. Вместо этого он садится рядом со мной.

— Могу я посмотреть?

— Я думаю, да. — Я протягиваю ему свой телефон.

Он читает эти смс и проверяет фотографию, которую аноним еще не удалил. Он хмурится еще сильнее, и когда его взгляд наконец возвращается к моему, его радужки превращаются в раскаленные угли.

Интенсивность, которая меня пугает.

— Я отвезу тебя в полицейский участок.

— Полицейский участок? Нет. — Что полиция собирается делать с несколькими жуткими сообщениями и фотографиями? — Я не хочу никому об этом рассказывать. Это ничего особенного.

Мне следовало держать рот на замке после того, как я рассказала Натали. Она была голосом разума — ничто из этого на самом деле не опасно. Это странно и жутковато, но ты не можешь кого-то арестовать за это.

В его темно-коричневых радужках отражается солнечный свет, превращая его взгляд в теплый, восхитительный мед. Затем он наклоняется ко мне ближе, чем когда-либо.

— Это не ерунда, — настаивает он. — Это дерьмо случилось с моей сестрой. Прямо перед тем, как она исчезла.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Майлз везет нас в Криквью, ближайший город, где есть полицейское управление.

Во время школьных учений по стрельбе мы обнаружили, что полиции из Криквью потребуется почти сорок минут, чтобы добраться до нас. Очень обнадеживает.

Полицейский участок меньше, чем я ожидала. Деревянные панели и дешевые стулья рядом с печально поникшим папоротником. За прилавком женщина с открытым ртом жует жвачку. На ее бейдже написано Каллахан.

Я жду, что Майлз объяснит, зачем мы здесь, но его губы плотно сжаты, руки засунуты в карманы. Он позволяет мне говорить, хотя именно он хотел приехать сюда.

— Привет. Эм. Я бы хотела написать заявление, — говорю я ей.

Офицер Каллахан моргает, глядя на меня, как будто она не поняла, что мы вошли в дверь. У нее круглое лицо, волосы собраны в растрепанный пучок, в уголках глаз морщинки.

— Хорошо. — Она говорит медленно, как будто думает, что мы не туда свернули по дороге в торговый центр. — О чем?