Когда я ищу приложение "Фотографии" на ноутбуке Софи, Майлз направляется к двери и прислоняется к ней, листая свой телефон.

— Ты должна быть той, кто посмотрит.

Он не хочет видеть фотографии. Его сестра, возможно, разоблачена. В ее личную жизнь вторглись.

Я открываю приложение "Фотографии", и меня заваливают фотографиями улыбающегося лица Софи, обычно в сопровождении подруги или Джордана. При виде его лица — всегда смеющегося или улыбающегося — у меня на глаза наворачиваются слезы, но я сморгиваю их. Я могу плакать столько, сколько захочу, когда позже останусь одна в своей постели. Я не собираюсь плакать перед Майлзом.

Я нажимаю на альбом под названием Сталкер.

От изображений, заполняющих экран, у меня сводит живот. Я рада, что Майлзу не придется их видеть.

Я узнаю несколько из тех, что Майлз показал мне и офицеру Каллахан на скриншотах. Но их гораздо больше. Все они до жути знакомы — увеличенный, размытый снимок Софи через окно ее спальни, в спортивном лифчике после тренировки, идущей к своей машине на парковке с широко раскрытыми глазами. Она знала, что за ней наблюдают, но и не могла их найти.

Вот. Снимок крупным планом нежного лица Софи, опершейся локтями о стол, за которым я сейчас сижу, с телефоном в руках. На другой фотографии она склонилась посреди комнаты в шортах до половины лодыжек.

Это верхушка айсберга. Майлз прав. Наш преследователь прислал каждому из нас всего несколько снимков экрана, на которых мы были запечатлены в наших спальнях, делающими домашнюю работу, спящими, раздевающимися. Все, что, как мы думали, мы могли бы сделать в уединении наших собственных комнат без посторонних глаз.

Я закрываю приложение и с отвращением отворачиваюсь.

— Нашла что-нибудь? — спрашивает Майлз.

— Да.

Теперь это никак не мог быть Майлз. Он бы никогда так не шпионил за своей сестрой, не делал бы таких скриншотов. Это было бы отвратительно на совершенно другом уровне.

— Но как он получает доступ к нашим веб-камерам?

Рядом со мной маячит Майлз. Секунду я просто смотрю, любуясь россыпью веснушек на его лице, пока он не говорит:

— Подвинься, чтобы я мог занять место или сядь ко мне на колени. В любом случае, мне нужно залезть в ее компьютер.

Я закатываю глаза и освобождаю место.

— Тебе обязательно все делать сексуальным?

— С тобой? У меня нет выбора.

Мое лицо горит при мысли о том, чтобы сидеть у него на коленях, даже если этого не должно быть. Джордан изменяет мне, так что мне больше не нужно быть ему верной. И все же я все еще не могу заставить себя предать его.

Майлз открывает Chrome, уже войдя в учетную запись Софи. Быстрый поиск в ее почтовом ящике Gmail выдает единственное электронное письмо от нашего преследователя, sophiemarianofan@gmail.com. Я тоже получила только одно электронное письмо.

— Это из-за электронной почты? Он может таким образом взломать наши веб-камеры?

Он хмурится.

— Возможно. Я думаю, это КРЫСА.

— КРЫСА? Как… грызун?

— Троянец удаленного доступа. Довольно легко внедрить его в чей-либо компьютер. Тогда у тебя есть доступ ко всем его файлам и экрану. И веб-камере. Вот как они получили те фотографии тебя и Софи. Ты открыла это электронное письмо от них?

— Да, только одно. Но я ничего не загружала.

Майлз пожимает плечами.

— Не имеет значения. Он мог бы подключить его, и ты бы даже не заметила, потому что это не замедляет работу твоего компьютера.

— Так что же мне делать?

— Приобрети антивирус. После этого все должно быть в порядке. Но больше не открывай от него электронные письма.

Отслеживал ли мой преследователь мои передвижения с моей веб-камеры? Шпионит за мной, чтобы точно знать, когда я прихожу и ухожу? Мой телефон становится тяжелым в заднем кармане.

— Как ты думаешь, он мог бы подложить «крысу» и в мой телефон?

Майлз поджимает губы.

— Вряд ли. Если только они каким-то образом не получили доступ к твоему телефону.

Я качаю головой.

— Нет. Я никогда не расстаюсь со своим телефоном.

Мой телефон — источник моего кошмара и мой спасательный круг. Я могла бы выбросить его в море, но как я позову на помощь, если мой преследователь появится в моем доме? Нет. Проблема не в моем телефоне. Это человек на другом конце провода.

Мой рингтон пронзает тишину, как будто мой преследователь может почувствовать, что я думаю о нем.