— Так вот почему ты был на вечеринке у Натали?

Он нажимает на сигнал поворота.

— Да. Пьяные люди любят рассказывать свои секреты. И кто-то хранит один из них о моей сестре.

Мое сердце останавливается. Он не должен знать. Это невозможно. Если бы он знал, он бы не сидел со мной в этой машине и не вел этот разговор.

Нет, он просто расстроен тем, что месяцы спустя у него все еще нет ответов. Он хочет обвинить в исчезновении Софи кого-то другого, а не человека, действительно ответственного за это, — саму Софи.

Я сглатываю и медленно выдыхаю, чтобы успокоиться.

— Но почему сейчас? Прошли месяцы. Тебя даже не было ни в одной из поисковых групп.

— Я хотел быть там, — огрызается он. — Мои родители не хотели, чтобы я участвовал в поисках, потому что они не хотели, чтобы я… — Его взгляд перемещается с моего обратно на дорогу, в горле перехватывает. — … нашел что-нибудь.

Они не хотели, чтобы он нашел труп своей сестры.

— Ох.

Конечно, они этого не сделали. Кто смог бы стереть что-то подобное из их памяти? Тем не менее, все используют его отсутствие на поисках против него самого. Указывают на его отсутствие как на доказательство его вины.

— Тогда папа просто… сорвался. Поэтому я не смог вернуться. — Теперь ярость исчезла из голоса Майлза. Все, что осталось, — это пустота.

— Что ты имеешь в виду?

Он неловко переминается с ноги на ногу и переводит взгляд на меня, как будто все еще не уверен, что может мне доверять. Как будто он не хочет иметь со мной ничего общего, и я последний человек, которому он хочет открыться.

— На самом деле это не твое дело, не так ли?

— Отлично. Забудь, что я спрашивала. Давай просто неловко помолчим, пока ты меня не довезешь.

Сначала я думаю, что он действительно собирается поддержать мою идею. Секунды молчания тянутся, пока он не вздыхает.

— Он пил каждый вечер. Потом каждый день. Сначала я поддерживал его, чтобы он ходил на работу, в продуктовый магазин, куда угодно. Потом я поддерживал в нем жизнь. Вот почему я не вернулся.

Я даже представить себе не могу такого бремени. Мы с мамой всегда были близки, ближе, чем большинство матерей и дочерей, а она всегда была моей матерью. Она заботится обо мне, а не наоборот.

— Сейчас ему лучше? Поэтому ты смог вернуться?

Майлз невесело усмехается.

— Гораздо труднее напиться до смерти, когда ты заперт, так что да. Думаю, можно сказать, что у него все получается лучше.

Сначала, когда он сказал, что не очень любит пить, я ему не поверила. Но теперь я знаю, что это правда. Он не хочет идти по стопам своего отца.

— Почему он заперт?

— Вождение в нетрезвом виде. — Майлз теперь сжимает руль обеими руками, выжимая из него жизнь. — Он мог убить ребенка. Он мог бы сделать с кем-нибудь другим то, что кто-то сделал с нами.

Исчезновение Софи означало, что Майлз потерял не только сестру, но и отца. Сначала алкоголь, потом тюрьма. Впервые с тех пор, как мы снова увидели друг друга, мне жаль его.

Мой телефон уведомляет о сообщении. Улыбка до сих пор растягивает мои губы каждый раз, когда я получаю уведомление от Джордана.

Черт. Тогда увидимся завтра. Напиши мне, когда доберешься до дома.

Мне следовало поехать с ним за пивом. Я могла бы быть с ним прямо сейчас, а не запертой в машине с Майлзом Мариано.

Наконец мы добираемся до перекрестка и поворачиваем налево, на Элм-стрит.

— Так ты живешь со своей мамой? — Спрашиваю я.

— С бабушкой. Я должен получить аттестат зрелости и работать, пока я здесь. Это часть договорённости.

Верно. Он должен получить аттестат зрелости, поскольку его выгнали до того, как он смог получить диплом.

— Ты собираешься осенью в колледж?

— Нет. Не получится.

— Это потому, что они не принимают никого, кого исключили из средней школы за то, что он написал список жертв?

Он закатывает глаза, теперь я ему поперёк горла.

— Я не писал список жертв.

— Это не то, что я слышала.

— Это был список подозреваемых. Все люди, у которых был мотив желать смерти Софи. Кто-то увидел список и понял неправильно.

Я опускаю окно еще ниже, но теплый летний ветерок, обдувающий мою кожу, никак не может остановить капельки пота на моей шее.

— Ты не думаешь, что она сбежала?

— Я знаю, что она этого не делала. И даже если бы она это сделала, она бы уже вернулась. — Он качает головой. — У нее были свои враги. Кто-то хотел заполучить ее.