– В таком случае, хлеб лежит на стойке камбуза, а столовые приборы... Да вы, наверное, лучше меня ориентируетесь на этой яхте.

– К моему величайшему сожалению, по-видимому, это так.
– Она скривилась.
– Истратить несколько сотен тысяч долларов, чтобы жить в помещении, размером с коробку из-под туфель! Да попытайся кто-нибудь сдать в качестве квартиры эту крошечную, раскачивающуюся при малейшем дуновении ветра комнатушку, городские власти немедленно отправили бы его в тюрьму.

С помощью бинокля и карты я разобрался с буем - оказалось, мы просто двигались несколько быстрее, чем я предполагал. По-видимому, сказывалось попутное течение, увеличивающее нашу скорость примерно на узел. Я приготовил и опробовал предобеденное мартини. Миссис Фанчер отказалась от спиртного - очередная дань уважения традициям. Лично я с трудом понимаю людей, которые уделяют столько внимания своей расе; для меня напоминание о моем арийском происхождении неизбежно ассоциируется с аналогичными взглядами Адольфа Гитлера.

Миссис Фанчер принесла бутерброды и кофе. Подгоняемые течением и попутным ветром, мы пронеслись через залив Делавэр. Получив возможность полностью сосредоточиться на окружающей обстановке, я направил яхту по главному фарватеру. Моя очаровательная спутница прибрала на камбузе, чем несколько меня удивила - вот уж не ожидал от нее помощи по хозяйству. Затем вернулась в рубку и молча уселась в коктейльном уголке. С приближением вечера залив все больше сужался.

– Что это такое?
– наконец отозвалась Дороти Фанчер. Я не заметил, как она подошла и стала рядом со мной.

Поднимающиеся впереди изящные башни трудно было с чем-либо спутать. Я сверился с картой.

– Тут обозначена Салемская Атомная Электростанция.
– Я пристально посмотрел на нее.
– И зачем вам понадобилось ее взрывать?

Она долго медлила, прежде чем рассмеяться, пугающе долго. Такого провокационного вопроса она не ожидала и не была готова к нему. Припомнив пустой отсек над днищем, отсек, в котором должны были храниться моторное масло и антифриз - хотя туда можно упрятать и более интересные вещи - я внезапно судорожно напрягся и с трудом удержался, чтобы не посмотреть на нее.

– Не говорите глупостей, - запоздало промолвила она. И поспешно продолжила: - Ошибаетесь, мистер. Не забывайте, я всего лишь красотка, которая травит своих мужей. Они у меня мрут, как мухи, бедняжки. Но мне бы и в голову не пришло что-либо взрывать. Я люблю порядок, а от взрывов слишком много шума и хаоса.

"Не Салем", - подумал я. Мы по чистой случайности проходили сегодня мимо него, вот я и надумал спровоцировать ее. Не Салем, но что-то на него похожее, что-то атомное, что-то расположенное дальше к югу, мимо чего "Лорелея-3" проплывала возможно еще при жизни Трумэна Фанчера. Рядом с чем был разгружен и оставлен таинственный груз, условия использования которого пока оставались неизвестными.

Разумеется, сам Салем мы еще не миновали. Ветер набирал силу и с приближением к характерным башням волны в заливе стали настолько крутыми, что Ники с трудом удерживал курс. Мне пришлось его отключить и встать за штурвал самому. Управление яхтой, подгоняемой жестким ветром, - серьезное испытание для рулевого. Я едва успел удержать "Лорелею-3", когда та начала резко разворачиваться против ветра - "выходить из ветра" на морском жаргоне. Медленное гидравлическое управление, несмотря на изрядную мощность, затрудняло своевременную реакцию и требовало в сумасшедшем темпе работать со штурвалом. Мы прошли мимо тонких башен и продолжали двигаться дальше по сужающемуся каналу.

Какое-то время спустя я, продолжая изо всех сил орудовать штурвалом, сказал:

– Пожалуйста, возьмите бинокль и попытайтесь отыскать входные буи фарватера Ч. И. Д. Я не могу оторваться отсюда.

– Что бы вы без меня делали?
– сухо откликнулась миссис Фанчер. Затем оглядела панораму впереди и сказала: - Вот они. Вы идете правильным курсом.

Я вспомнил кое-что и посмотрел на нее.

– Мне вас описали как хрупкую женщину, не переносящую качки. Которой сейчас в самый раз забиться в какой-нибудь уголок, забыть обо всем на свете и лежать в ожидании смерти.

Она не удостоила меня ответом. Тем временем буи быстро приближались. Я развернул яхту и ударившая в борт волна окатила рубку. Удержал курс неизменным, пока "дворники" очищали стекло, позволяя вновь разглядеть происходящее вокруг, а в следующее мгновение мы оказались в спокойной воде канала. Яхта слегка покачивалась под порывами ветра, продолжающего терзать мачты и такелаж. Час спустя мы остановились у причала Скеферс Кэнел Хауз, пройдя примерно половину расстояния между верхушками заливов Делавэр и Чесапик. Солнце слабо просвечивало сквозь разрывы в облаках над западным горизонтом. Течение оказалось не таким страшным, как настраивала меня Лори - видимо, оно зависит от уровня прилива - и мы без особого труда пришвартовались к причалу: я остался управлять яхтой, отправив миссис Фанчер перебросить швартовы мужчине, отошедшему от топливных насосов. Однако к тому времени, как мы управились с канатом, опустились сумерки.

– Тяжелый был переход. Надо бы утром проверить двигатель - напомните мне, - сказал я, отмечая время прибытия в судовом журнале, который завел в найденной на борту разлинованной тетрадке, поскольку стандартной книги не обнаружилось.
– Разумеется, если вы намерены остаться на борту... Это еще что?

Оглянувшись, я увидел протянутый мне стакан, установленный на подносе, - все как полагается. Миссис Фанчер изобразила реверанс.

– Ваш вечерний мартини, капитан. Если бы вы не выбросили все мои вещи за борт, я обслужила бы вас более изысканно.