Хоффман отошел назад и оперся бедром о ребристую поверхность стола. Вспомнил, что за столом стоит деревянный ящик с длинной ручкой посередине, заполненный инструментами производства компании «Весткотт». Механик отодвинулся еще дальше, чтобы в случае чего выхватить тяжелый гаечный ключ.

— Он приболел, — сказал Хоффман, переводя взгляд с одного парня на другого. — Я его отпустил пораньше. А что такое? Кто вы вообще такие?

Мужчина продолжал сверлить его взглядом.

— Давно он болеет? — он предпочел оставить без внимания вопросы механика. — Где он был три дня назад? Как его зовут? Где живет?

Проклятый Денвер. Что же с ним делать? Это серьезные ребята, которые сейчас готовы выбивать нужные сведения силой.

Мужчина спереди сунул руку под толстовку, готовясь достать тяжелый предмет из-за пояса. И Скотти отлично понимал, что это за предмет.

Телефон снова противно задребезжал, заставив Хоффмана вздрогнуть. Скорее всего, это опять Денвер.

Хоффман протянул руку, чтобы поднять трубку, но застыл на месте. Все-таки, что бы там не натворил Майкл, это не повод сдавать его уличным головорезам.

Мужчина посмотрел на телефон, слегка улыбнулся, погладил себя за бороду и снял трубку. Корпус и шнур аппарата черного цвета, а круг вокруг диска и трубка — веселого кремового. Сам диск прозрачный, а циферки черные.

— Гарри Буффало Близнец у телефона, — тихо сказал мужчина, продолжая поглаживать бороду. Руку за поясом он уже не держал. Хоффман обратил внимание, что пряжка ремня у мужчины большая и посеребренная, с изображением рычащего льва. — Кто говорит? Это ты?

Он замолчал в ожидании ответа и все тоже стояли в тишине. Хоффман понял, что это Денвер и надеялся, что у парнишки хватит ума хранить молчание, как рекомендуют делать во время ареста, пока не явится самый лучший адвокат в Калифорнии и не защитит твою нежную задницу от когтистых лап правосудия.

— Я знаю, что это ты, дружок, — сказал Гарри Буффало Близнец и быстро достал из-за пояса «Беретту» М 71 калибра 22 «long rifle» с рамой из алюминиевого сплава. Навел на Хоффмана и улыбнулся. — Если ты и дальше будешь играть в молчанку, я просто пристрелю твоего коллегу, а ведь он вовсе не заслужил такой смерти. Как ты считаешь, дружок? Не заставляй меня прибегать к крайним мерам.

Он замолчал, продолжая улыбаться и пожал плечами, состроив милую гримасу Хоффману. Мол, пойми, дружище, так уж получилось. Ты не при делах, а ему надо запугать Денвера.

Все это казалось механику таким нереальным, что он на секунду поверил, будто головорез блефует и ни за что не выстрелит в него. Поэтому Скотти улыбнулся в ответ, надеясь, что сейчас все устроится лучшим образом.

— Да, это я, — глухо ответил Денвер и Скотти поразился, что голос парнишки слышится совсем по-другому. Не так, как обычно. Устало и тревожно. — Не трожьте его. Лучше приходите ко мне, поговорим и все решим. Я живу на Слоан авеню, в семи кварталах от мастерской. Я не хочу воевать.

Слушая Денвера, Гарри Буффало Близнец наклонился к стене и внимательно рассмотрел фотографии обнаженных девушек, вырезанных из эротических журналов «Страсть и похоть» и «Сладкие киски» и приклеенных на стену. Одобрительно улыбнулся Хоффману и показал большой палец.

— Это ты устроил заварушку на Ист-Виктория? — спросил Гарри, когда Денвер замолчал.

Наконец, парень ответил: «Да» и тогда Гарри отвернулся от эротических плакатов и вздохнул:

— Очень плохо, очень плохо. Ладно, надеюсь, ты дождешься нас. Ну, а пока подумай о своем поведении. Твой коллега слышал слишком многое и поэтому мы не можем просто так отпустить его. Извини, пожалуйста, мне очень жаль.

Он поднял пистолет и выстрелил.

Для начала, конечно же, надо убедиться, что этот ублюдок сидит дома. И не собирается убегать. А может, птичка уже улетела из гнезда? И оно теперь совершенно пустое?

Черт, это не самый лучший вариант. Даже наоборот. Когда Изи Томпсон узнает, что его главный специалист по «острым» акциям упустил стрелка, он будет очень недоволен.

Это очень и очень нежелательно, честно говоря. Гарри Буффало Близнец мало кого боялся на этом свете. Таких людей можно пересчитать по пальцам одной руки. И вот как раз Изи Томпсон входил в их число. Не хотелось бы, чтобы глава банды улицы Честер нахмурил брови и тихо спросил:

— Как же так, Гарри? Он смог уйти? Я не узнаю тебя, Гарри. Неужели кролик смог убежать? Обвести вокруг пальца тебя, моего самого лучшего волкодава? Не пора ли тебе на пенсию, мой верный соратник?

Как обычно, он сказал бы все это максимально дружелюбно и даже с теплой улыбкой. Но Гарри знал, что значит «уйти на пенсию» в понимании Изи Томпсона. Это значит, что твои изуродованные останки через пару дней обнаружат в реке Бруксайд. Где-нибудь в укромном и в то же время доступном месте. Чтобы те, кто в теме, знали о твоей незавидной судьбе.