Открывая ключом дверной замок, профессор сообразил, что забыл купить хлеб. Определенно, это был не его день…

За ужином Кирилл Борисович поделился с женой своими раздумьями. В подробностях рассказал о лекции и заседании методсовета.

– Вот и не знаю, чего ждать, – заключил он невесело.

– Главное, не нагнетай! – категорично отрезала супруга. Далее последовали «откровения» о материальности мыслей, позитивном мышлении и доброжелательном настрое к окружающим. КэБ едва дослушал до конца эту популярную лекцию по прикладной психологии.

Они перешли в гостиную: жена при мягком свете торшера читала томик стихов Пастернака, он равнодушно листал тысячестраничный учебник, присланный коллегами из другого вуза. Вечер так и прошел бы в молчании, если бы не телефонный звонок.

– Извините, Кирилл Борисович. Это Дымов. Удивлены?

– Не скрою, – протянул тот, – удивлен, и немало. Здравствуйте, Вячеслав Владимирович.

– Звоню по поводу собаки, которая действительно оказалась лабрадором. Лабрадор-ретривер. Это мы выяснили у одной соседки – тоже собачницы. Светлана ей все уши прожужжала о своем питомце. Любила очень. Держала его не меньше года. Но дня за два до случившегося собака исчезла.

– Потерялась, что ли? – уточнил профессор.

– Соседка говорит, что Каретная садилась с лабрадором в такси. Куда они направлялись, она не в курсе. Светлану она больше не видела.

– Well, well, well… – протянул КэБ. – Собака пропала, Каретная умерла… Туманно все это, согласитесь, Вячеслав Владимирович.

– Думаю, стечение обстоятельств. – В голосе следователя уже не было прежней уверенности. – Да и что доказывает пропажа пса? Ровным счетом ничего. Дело Каретной я закрываю. Поверьте, Кирилл Борисович, у меня на столе ворох бумаг, не терпящих отлагательств. Причем с реальными преступлениями, – с легкой укоризной добавил он. – Чего только стоит мошенничество с долёвкой, о котором в Камске гудят со всех щелей…

– Понимаю вас, процессуальные сроки, начальство, опять же текучка. – Профессор поблагодарил Дымова за звонок. – У меня высветился ваш номер, не возражаете, если наберу вас при необходимости.

– Ну что вы, – живо откликнулся майор, как показалось, довольный завершением разговора. – Всегда рад…

Лежа в постели, Хабаров не мог уснуть от одолевавших его мыслей. Чутье подсказывало: в деле журналистки не все так просто, как представляется Дымову. Следователь – несомненно, добросовестный сотрудник – в данной ситуации рассуждал явно стандартно, по заведенной на службе инерции. Раз ничего подозрительного не выявлено, дело с концом. Закрыть его поскорее, и точка. Еще не вполне осознанно, больше на эмоциях, Кирилл Борисович захотел покопаться в истории Каретной. Возможно, думал он, это отвлечет его от университетских проблем.

Приняв решение, он заснул безмятежным сном.

На следующий день Хабаров по собственному почину завел беседу с Эфировой:

– Дана Васильевна, какие новости? Та, озадаченно тряхнув головой, пронзила его взглядом-лазером. Кирилл Борисович едва успел отвести глаза.

– Что именно вас интересует, дорогой профессор? – польщенная вниманием, она разлилась соловьем.

– То же, что и всех. Что с ректором? Он остается с нами или уходит на заслуженный отдых?

– С чего это вдруг? Мне казалось, вы избегаете таких разговоров. – Эфирова, не моргая, смотрела в его сторону.

– Планирую занять ректорскую должность. – Кирилл Борисович произнес это с видом человека, принявшего для себя трудное решение. – Собираюсь выставить свою кандидатуру на конкурс. Уже начал набрасывать программу первоначальных действий. У меня и название ее готово – «100 ректорских дней». У Явлинского, если вы помните, была программа «500 дней», но я не могу позволить себе так долго раскачиваться. Сто, и ни днем больше!

В руке печатавшей лаборантки сломался карандаш. Расширившая до сверхъестественных размеров глаза Эфирова задохнулась от нахлынувших на нее эмоций:

– Смелое решение, но вам придется подождать. Говорят, все случится не сегодня завтра. Я обсудила со всеми кафедрами, обзвонила все факультеты. Информация стопроцентная. Но вы… я никогда бы не подумала. Надо же, столько лет вместе работаем, а я вас, оказывается, совсем не знала.

– Напрасно, я честолюбив, хотя до поры старательно гасил в себе это качество. – Он с трудом сдерживал смех. – У меня к вам, Дана Васильевна, просьба. Держите меня в курсе событий, от них будут зависеть мои дальнейшие действия.

– А заведующий знает? – Эфирова подалась вперед.

– Сегодня скажу, – как будто сделав над собой усилие, признался Кирилл Борисович. – Как вы полагаете, он примет мое решение?

– Для него это будет шоком. – Она драматически вскинула руки к небу. – Из начальника он станет вашим подчиненным, не всякому понравится. – Весь ее вид выдавал нетерпение от желания поделиться «сенсацией» с университетскими подружками.

– Ну, до этого далеко. Еще надо выиграть выборы. Если они, конечно, будут. – Он напустил на себя вид глубокой задумчивости.