По всем расчётам до деревни оставалось минут пять хода.

Справа, в конце аллеи, показалось кладбище.

Он шагал мимо старых и новых могил безо всякого любопытства, лишь отмечая равнодушным взглядом мёртвые лица на мраморе и на овальных эмалевых табличках. Почти все бугорки были одинаковыми, выделяясь среди прочих разве что количеством приготовленных за оградками мест. Про запас, на всякий случай, на будущее. Бывает.

По другую сторону разбитой дороги сельские люди, очевидно, долгие годы сваливали могильный мусор, заботясь о приличиях и порядке только на клочках памятной для них земли. Справа были по-крестьянски аккуратно убранные могилы, а напротив – шелуха смерти: сгнившие за ненадобностью временные деревянные кресты, выцветшие пластмассовые венки с рваными золочёными лентами, выполотая трава, бутылки, рваные пакеты.

Между ними была его дорога.

Ещё в начале путешествия в неведомый магазин он приготовил себе походную палку. Не такую, маленькую и почти невесомую, которой он пробовал поначалу распугивать змей, не посох, не что-то нарочно придуманное, красивое и загадочное, а обычную ольховую палку, длинную и увесистую.

Он приготовился к встрече в деревне с глупыми собаками и недружелюбными людьми – палка должна быть прочной и убедительной.

Всё случилось так, как он и предполагал.

Злобный визгливый пёс вздумал броситься на него из первой же подворотни, получил палкой по загривку, а потом с хрипом и воем сопровождал до самого магазина.

Сельмаг.

Современный, с привычной, ободранной и выгоревшей на солнце рекламой напитков на двери.

Он оставил палку у входа.

Уверенно прошагал мимо унылых полок, не задерживаясь особо нигде, взял хлеб, макароны, на кассе протянул мелочь скучающей продавщице.

Молча кивнул, соглашаясь с ценой, и попрощался.

Палка стояла на месте, а собаки уже не было.

Обратный путь всегда казался ему короче, так получилось и в этот раз.

Мимо погоста он прошагал быстро, но в самом конце остановился, заметив за первым рядом оградок, в тени деревьев огромный каменный крест.

Простой, католический, метров восемь высотой.

Не жалея времени, свернул к нему, обошёл со всех сторон. Крупные и непонятные надписи на немецком, смог понять только, что крест в память о тех, кто не вернулся с первой мировой войны.

Вскоре дорога опять стала весёлой, без могил, омелы и чёрных угрюмых ворон.

И вот он, его графский дом.

Не скучно, но контрастно.

Сначала – ливерная колбаса с хлебом, под сладкий кипяток, потом – пастораль.

Ему очень нужно было всё увидеть самому.

Терпеливо очистил от старой засохшей крови половину нижней полки в холодильнике, аккуратно положил туда остатки недоеденной ливерной колбасы.

Сахар пересыпал из магазинного пакета в стеклянную банку.

Осенний солнечный день, тепло, ровный ветер вдоль озера.

У тихого берега плавает одинокий лебедь.

Густой воздух, густая трава, кое-где ещё роса.

Из дальних камышей с плеском взлетает утка, потом ещё одна, ещё…

Здесь прошло детство и часть жизни Марион.

На холме заметны остатки буковой аллеи, старинные грабы и молодая поросль. Почти нет склонённых или упавших деревьев – все они, даже давно отжившие, держат достойный строй.

Буки на холме те же самые, которые видела и Марион.

В те времена эти гигантские деревья, наверное, казались ей невысокими, если она смотрела на них из верхних окон родительского имения. А сейчас вот уже не она, а он стоит на земле и, подняв голову, рассматривает их, как небесных жителей.

Сегодня для него, мелкого обитателя этих мест, они – большие…

На дальнем склоне холма устроена небольшая плотина.

От озера через неё между высоких, заросших берегов выбегает ручей.

Именно так было и век назад: летним утром, от имения, через холм, аллеей – на плотину! Бегом, бегом, смеясь, ведь ты же девчонка!

Вода из озера с шумом падает под гребнем плотины в тёмное неширокое русло.

Ручей непростой, он разрезает холм, его берега – двадцатиметровые заросшие травой крутые обрывы.

Под тайным сумраком огромных клёнов в запруде прячутся старые, гнилые деревянные колья, за ними – омут. Под прозрачной водой сверху, с обрыва, видно светлое песчаное дно, уставленное, с прежним практическим умыслом или без, большими валунами, круглыми и колотыми.

Мокрые верхушки валунов кажутся удобными для опасных детских шалостей. Дорожка! Как славно перебежать по ним на другой берег ручья. И ведь наверняка здесь бегала маленькая графиня…