Виктория окинула взглядом сюртук Роберта, который был так великолепно сшит, что вполне мог бы считаться произведением искусства.

— Бутылочное стекло. Невилл. Его еще называют бутылочно-зеленым.

— Бутылочно-зеленый, — повторил малыш. — Ну вот, теперь я знаю изумрудный мох, и бутылочный цвет, и ядовито-зеленый, который я буду называть гадким зеленым…

— Невилл! — с укором произнесла Виктория.

— Ладно, ладно. — Он вздохнул. — Не буду называть его гадким зеленым. А еще… — Мальчишка вскинул голову и хитро посмотрел на Роберта. — А вы знаете, какого цвета ленточка на платье мисс Линдон?

Роберт замер, упершись взглядом в ленточку, которая украшала лиф платья Виктории.

— Нет, — ответил он, не глядя на Невилла. — Не знаю.

Первым побуждением Виктории было прикрыть грудь руками. Это было глупо, конечно, — на ней ведь столько всего надето. Но ей казалось, что Роберт способен видеть сквозь одежду — так он на нее смотрел.

— Этот цвет называется «лесная зелень», — торжествующе провозгласил Невилл. — И мисс Линдон это знает, поскольку она была ночью в лесу.

Роберт вскинул бровь.

— Не может быть!

Виктория проглотила комок, подступивший к горлу: мгновенно всплыли в памяти воспоминания о тех волшебных ночах в Кенте, когда она тайком покидала свою комнату и отправлялась на прогулку в лес вместе с Робертом. Ну почему, почему она не может об этом забыть?

— В темноте мы не различаем цвета, — ворчливо отозвалась она. — Вот и граф так говорит, а ему лучше знать.

— Но вы же сами сказали, что цвет «лесная зелень» такого же оттенка, как и ночной лес! — настаивал Невилл.

— Возможно, это так, если ночь лунная, — в раздумье заметил Роберт. — Вот тогда мы видим цвета, и это, должно быть, весьма романтическое зрелище.

Виктория кинула на него сердитый взгляд и повернулась к своему воспитаннику.

— Невилл, — сказала она и не узнала своего голоса — таким он показался ей странным и чужим. — Я уверена, графу совсем не интересны наши игры в цвета.

Роберт тут же вмешался (ну конечно!):

— Мне интересно все, что вы делаете.

Виктория дернула Невилла за руку.

— Мы не должны отнимать время у его светлости. У графа наверняка есть дела и поважнее. И эти дела нас не касаются.

Невилл не сдвинулся с места. Он с задумчивым интересом разглядывал Роберта:

— А у вас есть жена?

Виктория чуть не поперхнулась и с трудом выдавила из себя:

— Невилл, я еще раз повторяю, это нас не касается.

— Нет, Невилл, я не женат, — ответил Роберт. Мальчишка радостно улыбнулся.

— А вы попросите мисс Линдон — пусть она выйдет за вас замуж. Тогда вы могли бы тоже жить у нас.

Роберт посмотрел на него, с трудом удерживаясь от смеха.

— Но я уже просил ее об этом.

— О Господи! — со стоном вырвалось у Виктории. Этого еще не хватало!

— — И что же? — продолжал допрашивать Невилл.

Роберт пожал плечами.

— Она мне отказала.

Невилл изумленно уставился на Викторию.

— Вы ему сказали «нет»?! — в ужасе спросил он.

— Я… я… — промямлила Виктория; слова не шли с языка.

— Что с вами, мисс Линдон? — подхватил Роберт. По его виду нетрудно было догадаться, что он получает от всего этого истинное удовольствие.

— Я не сказала «нет»… О ради Бога! — Виктория свирепо сверкнула глазами в сторону Роберта. — Вам должно быть стыдно, милорд.

— Стыдно? — переспросил он с самым невинным видом.

— Вы используете ребенка, чтобы… чтобы…

— Договаривайте, мисс Линдон.

— Чтобы помучить меня. Это просто бесчеловечно.

— Да что вы, мисс Линдон! Неужели вы думаете, я способен опуститься до такого уровня?

— А вам и не надо опускаться, — возразила она с ледяным сарказмом в голосе. — Вы прочно обосновались где-то посередине между сточной канавой и преисподней.

— Вы сказали «преисподняя», — восторженно ахнул Невилл.

Роберт так и затрясся от беззвучного смеха.

— Невилл, идем домой сейчас же! — приказала Виктория.

— А как же наша игра? Мы еще не закончили с зеленым цветом!

Она схватила его за руку и потащила за собой к дому.

— Успокойся, мы будем пить чай в зеленой гостиной.

Виктория ни разу не оглянулась назад, пока шла к дому. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас видеть Роберта, согнувшегося пополам от хохота.