Он вспомнил внезапные ужасные боли в голове и страшные, призрачные сны. Он вспомнил ужас, испытанный во время невольного контакта со звездной рыбой.

– Не могу.

– Почему?

– Не знаю как!

– И не надо. Вас подключат техники, а всю работу сделает рыба. Вы будете только служить каналом.

– Но я устал. Я не спал уже...

– Этого можно не говорить. Остальные не спали столько же. Клара!
– Он махнул рукой техникам, которые тут же подошли.
– Клара, положите мистера бен-Раби на сорок третью.
– Техники кивнули.
– Бояться здесь нечего, мистер бен-Раби.

Мойше хотел выразить протест, что с ним обращаются, как с неодушевленным предметом, но у него уже не хватило воли. Техники положили его на койку, и он покорился. В конце концов, он переживал и худшее.

Женщина, которую старик назвал Кларой, напомнила ему профессиональную мать его детства. Она была седая, румяная, как вишня, и болтала что-то успокоительное, пристегивая его руки к подлокотникам кушетки. До того, как приняться за его ноги, она положила его пальцы на выключатели, которые надо было сдавить.

Ее напарником был темноволосый спокойный юноша, умело подготовивший голову Мойше к надеванию шлема. Для начала он натер волосы бен-Раби какой-то пастой без запаха, потом накрыл их чем-то вроде тонкой проволочной сетки для волос. Кожа отозвалась тысячей тонких иголочек, которые тут же исчезли.

Он подумал, что принимает все это слишком покорно.

– Зачем вы меня привязываете?
– спросил он требовательно.

– Чтобы вы себя не поранили.

– Как?

– Ничего страшного, не волнуйтесь, - ответила женщина и ласково улыбнулась.
– Эго просто предосторожность.

"Черт побери, - подумал он.
– Нет уж, два ведра медалей".

– Приподнимите голову, пожалуйста, - попросил молодой человек. Мойше подчинился, и его голову поглотил шлем. Он ослеп.

Страх удвоился. Зеленый людоед с грязными когтями запустил мерзкие лапы ему в кишки, сжал, дернул. Сердце застучало тему боевых барабанов. В мозгу эхом зазвучали слова - Чижевский, из поэмы "Древний Бог": "...кто пел густую тьму, драконов в небесах". Не звездных ли рыб имел в виду Чижевский?

Тело Мойше покрылось потом от страха. Может быть, контакт не сработает. Может быть, никто не вторгнется в его разум. Не в этом ли корни его страха? Он не хочет, чтобы кто-то или что-то копалось у него в голове, где залегло безумие за самым хрупким из барьеров.

Целый год он с ним боролся, чтобы взять под контроль... Пистолеты, драконы, головная боль, невероятные, навязчивые воспоминания об Элис, постоянная нестабильность... Углубляться в это он не смел. Слишком неустойчивым было равновесие.

Пистолеты! Не могли ли они означать оружие Звездного Рубежа? Не создал ли он этот искаженный символ как память о той части задания, которую психологи не хотели, чтобы он помнил?

Голос откуда-то:

– Мы готовы, мистер бен-Раби.
– Голос румяной старушки. Очень старый способ успокоить мужчину. Он помог - слегка.
– Сделайте один щелчок переключателем у вас в правой руке.

Он сделал - и потерял все ощущения. Он парил. Он ничего не видел, не слышал, не обонял. Остался наедине со своим терзаемым разумом.

– Неплохо, правда?
– На этот раз она говорила голосом его профессиональной матери. Или его хитрый перепуганный разум сделал это голосом женщины его молодых лет. Она очень хорошо умела его утешать, когда он боялся.

– Когда будете готовы, сделайте еще один щелчок выключателем в правой руке, затем отпустите. Чтобы выйти, потяните вверх выключатель в левой руке.

Казалось, его рука двинулась по своей собственной воле. Выключатель ушел вниз.

Вернулись бывавшие у него сны: плывущий космос, галактики не правильного цвета, Звездный Рубеж в странной дымке, но яркий. Все это двигалось вокруг, как в аквариуме ситуационного дисплея. А он будто бы находился в середине аквариума, лишенный тела. Иглами сверкали сервисные корабли, путаницей проводов светились траулеры. Красноватыми торпедами стремились в сторону Галактики акулы. Вдалеке золотыми китайскими драконами маячили звездные рыбы. И они дрейфовали к нему.

Страх Мойше исчез, будто чья-то рука стерла его с доски разума. Осталось только всепоглощающее изумление.

И мягко, тепло, любовно, как нежная мать, защекотал у него в голове голос:

– Это я. Звездная рыба. Головастик.
– Будто колокольчики на ветру, зазвенело какое-то подобие смеха.
– Смотри. Я покажу себя.

Маленький дракончик взмыл из приближающегося стада и сделал неуклюжий кувырок вперед. И почти сразу:

– Ой! Старейшинам не нравится. Опасно. Не время для развлечений. Но мы выигрываем, новый человек-друг. Акулы испугались, заметались. Слишком много кораблей людей. Бегут, некоторые. Убиты, много. Большой пир для падальщиков.