Тодд стал кидаться попрыгунчиками в колонны и стены, а мы со смехом пригибались, чтобы в нас не попало, но мячики отскакивали и ударялись в нас со всех сторон.

— Ну ладно, пора идти, — сказал Боб. — Уже поздно. Нужно подумать о том, как нам обустроиться.

Мы успокоились и, одобрительно бормоча, стали подниматься вслед за Бобом по застывшему эскалатору.

— Основная идея в том, — продолжал Боб, — что большие магазины на первом этаже будут нашим общим пространством. А маленькие бутики на втором послужат личными комнатами. Почему бы вам не выбрать себе комнату по вкусу?

— Чур, это мое! — закричала Женевьева, как только мы поднялись наверх. Она указала на магазин J. Crew в углу справа от нас. Там на некрашеном полу и полках теснились туфли и сумочки. Освещение не работало.

Теперь нас было не остановить. Все бегали по второму этажу и захватывали себе комнаты. Рейчел достался Gap. Его белые стены и буковые полы напоминали ей дом на пляже. Тодд выбрал Abercrombie & Fitch, который походил на полутемный клуб. Адам поселился в Apple Store c его лаконичной современной обстановкой и стеклянными дверями. Эвану достался Journeys. Боб избрал себе Hot Topic, черный интерьер которого напоминал пещеру, а двери были как будто железные.

Я выбрала L’Occitane, одно из самых маленьких помещений. Оно казалось более уютным, чем другие. Стены были отделаны под дерево, пол покрыт красной плиткой. В витринах висела реклама с лавандовыми полями в Провансе. Он был причудливым и старомодным; может быть, поэтому он и пользовался успехом у покупателей. Я знала, что я здесь не слишком надолго. Я найду способ сбежать, с Эваном или без него.

Мы вернулись на парковку и занесли внутрь коробки. Посреди просторов «Оленьей рощи» наше награбленное барахло выглядело скудным, дрянным кичем. Мы взяли только то, что нам нужно было прямо сейчас, включая электрогенераторы, обогреватели и светодиодные лампы. Тодд и Адам ходили от магазина к магазину с велосипедными насосами и надували наши матрасы. Мы распаковали подушки, простыни и одеяла.

Я убирала товары с полок в L’Occitane, чтобы освободить место для собственных вещей, когда вошел Боб.

— Привет! — сказал он непринужденно.

— Привет, Боб, — я тоже постаралась быть непринужденной.

Он снял ружье и прислонил его к полкам.

— Я только хотел коротко обсудить с тобой, — начал он, — теперь, когда мы прибыли в Комплекс, как обратить новые обстоятельства в нашу пользу.

— Что ты имеешь в виду?

Он пристально посмотрел на меня.

— Эван сказал мне, что ты беременна.

— Эван? — переспросила я, не веря своим ушам.

— На каком ты сроке?

— Я ничего не говорила, потому что не была уверена, — соврала я. — Что-то около пяти месяцев.

— На этом сроке уже не может быть сомнений, — сухо сказал Боб, потом смягчился: — Прежде всего, позволь мне тебя поздравить. Жаль, что я не знал этого раньше, вот что я скажу. Потому что это благословение.

— После всего, что произошло, я не думала, что так может быть.

— Вот именно. Это чудо. Тот факт, что ты беременна, что-то значит для нашей группы. Может, сама ты этого не понимаешь, но это так. Это вселяет в нас надежду. Я знаю, все будут счастливы, узнав об этом.

— Спасибо, — только и сказала я.

Я посмотрела на вход, где неожиданно материализовались Тодд с Адамом. Сколько они там уже стояли? Боб повернулся к ним и сказал:

— Отойдите на минуточку, хорошо?

И снова повернулся ко мне.

— Но я пришел сюда не за этим. Я пришел поделиться с тобой дилеммой. Которая состоит вот в чем: я не могу позволить тебе уйти.

Я выдавила из себя смешок:

— Я не собираюсь уходить, Боб. Куда мне теперь идти?

Выражение его лица было строгим и суровым.

— Но ты собиралась. Так ты сказала Эвану. А теперь, когда у тебя будет ребенок… — Он сбился с мысли, но вскоре продолжил: — Дело в том, что прямо сейчас я не могу тебе доверять. И честно говоря, Кандейс, мы запрем тебя для твоего же блага. Там, снаружи, очень опасно.

У меня перехватило дыхание.

— Запрете меня здесь? — повторила я.

— Да, прямо сегодня, — подтвердил он. — И ни о чем не беспокойся. Мы позаботимся о тебе, дадим все необходимое. Ты выносишь своего ребенка.

— И долго ты собираешься меня тут держать? — спросила я и, произнеся это, сразу поняла, что все так и будет, что меня действительно запрут. То, что я спросила, как бы подтвердило его право это сделать.

— Ну, как я и сказал, пока ты не родишь. И с сегодняшнего дня мы будем за тобой наблюдать.

— Ну конечно, — сказала я и с бьющимся сердцем пошла к выходу из магазина.

Тодд и Адам крепко схватили меня за руки.

— Не делайте ей больно, — велел им Боб, когда они завели меня обратно.