Шрифт:
– Да, про потом, поговорим потом, - ответил муж. – Пошли отдохнем, а то мне кажется, что вечер будет не менее насыщен.
Папры разошлись каждая в своем направлении. В выделенных для них покоях Фел с Дианой первым делом смыли с себя дорожную пыль, а потом прилегли на кровать, чтобы немного обсудить события последнего дня.
– Ты заметила, что Тихая роща как-то иначе сейчас ведет себя? – первым спросил Фел. – Если раньше, попадая в нее, я чувствовал, будто попал в объятия родной бабушки, то сейчас…
– Сейчас ты попадаешь в объятия бабушки, у которой в руке за спиной зажата лозина, - закончила за него Диана. – Да, мне это тоже показалось. Нужно будет поговорить с Ниссом. У него связь с рощей самая сильная. Может расскажет чего-нибудь нового.
– Мне кажется, что роща боится чего-то. Или кого-то. И этот кто-то здесь, в Школе.
– Количество проживаемых здесь за пятнадцать лет значительно увеличилось. Если раньше мы были, как на ладони. То сейчас найти источник опасности стало сложнее.
– И количество постоянно растет. Только с нами заехало пять гномов.
– Это купцы. Они заехали, разобрались со своими заказами, и уехали, - возразила Диана.
– Нисс и его сын Линос за этим следят пристально. Я слышала, что подгорные мастера очень недовольны этим режимом. Но кентавры свято чтут заветы магистра Экона. Порядок в обители для них священен.
– Ты видишь, как Создатели хотят вернуть себе магикум? – продолжил Фел. – Иггон через фразу говорит о нашем предназначении вернуть его на Родос. Хочу попробовать с ним поработать. А вдруг у меня что-то проснется с магической стороны?
– Я думала, что ты уже перестал переживать об этом. Дорогой, твой талант уникален. Твоя игра не менее важна для нас, чем магия Баэля или Линни. А то, что ты вытворял в Ревезе вообще пока не поддается пониманию. Магистр Иггон только бровями удивленно играл, когда мы рассказывали о наших приключениях. И за нами, кажется, пришли, - прикрыв глаза и вслушиваясь в эмоциональные волны посыльного, который топтался за дверью.
– Оденусь, чтобы не смущать юного кентавра.
Не успела Диана облачиться в свежие одежды, как в дверь постучали.
– Вас ожидает магистр Иггон, - скороговоркой выпалил молодой кентавр.
– Мы уже готовы, - ответил Фел. – Скажи, дружище, ты не знаешь, наших Митро и Рогула устроили хорошо? Это олень и ящер, наши скакуны.
– Не переживайте, мастер Феллан, - ответил тот, - с ними все хорошо. Им выделили отдельные стойла. Олень уже отдыхает после приема пищи, а ящер все никак не наестся. Требует мяса с кровью. Забили для него двух попросят, а ему все мало.
– Нужно срочно остановить этого обжору, чтобы не пришлось потом его лечить, - озабоченно сказал Фел. – Не думаю, что магистр сильно расстроится, если мы сначала в стойло наведаемся, - и, получив утвердительный кивок жены, сказал кентавру, - Отведи-ка нас дружище, к этому лютому зверю. Я ему немного мозги вправлю.
Глава 12
Фел хорошо помнил, где находятся стойла, поэтому от помощи посыльного кентавра отказался. Наспех одевшись, он направился к своему скакуну. В последние годы парень свыкся с мыслью, что трофейный ящер для него уже больше, чем средство передвижения. Благодаря прочной ментальной связи, они постоянно делились друг с другом своими переживаниями, планами и ожиданиями. И хоть ящеры когда-то были выведены Иерархом Акхорном как боевые скакуны для шукшей, Рогул за годы общения и влияния перестал быть тем кровожадным существом, которое было при их первой встрече. И сейчас, подходя к клети, в которой лежал с раздувшимися от переедания боками ящер, Фел думал о нем больше как о нашкодившем младшем брате, чем как о животном.
«И что ты тут устроил?
– послал ментальный вопрос Фел. – Ты хочешь напугать конюхов? Так они помнят тебя хорошо. Или решил натрескаться до такой степени, чтобы в поход не смог выйти? Так я говорил тебе, что мы тут задержимся. А если мне ты понадобишься срочно? Как мы поедем?»
«Поехать ты можешь на лошади, которых тут очень много, или использовать полулюдей-полулошадей, которых тут тоже предостаточно. А зверствую я тут потому, что рядом постоянно ошивается малолетний червяк, который постоянно меня подкармливает, что-то вынюхивает. Вот мне и приходится соответствовать.»
«Какой червяк?» - удивился Фел, почухивая раздувшиеся чешуйчатые бока Рогула.
«Вы их шукшами называете. А «шукша» означает «червь» на языке тех, из кого их делали.»
«На языке гоблинов?»
Рогул мысленно послал образ гоблина и повернулся на другой бок, подставляя его под руку Фела. Тот, механически продолжил чесать друга, осматриваясь по сторонам. И действительно увидел фигуру удаляющегося Риззака.
«А почему ты раньше не говорил об этом?» - спросил Фел у ящера.
«Так ты не спрашивал. И мне не очень хорошо становится, когда я вспоминаю те дни, когда служил у Владыки».