– Разорвал? – удивился Тириэль. – Но это невозможно. Я исследовал эти путы с вплетенным магикумом. Их только разрезать можно, да и то не любым ножом.

– Я их кровью своей как бы разорвал, - сказал Фел.

– О, еще раз кровь проявляет свои особенности, - заметил Баэль.

Фел сначала подробно поведал о своем способе использования крови против магических пут, а Марк предъявил своего Малыша, который его постоянно сопровождал.

– О феномене магии крови нам известно, - сказал Иггон. – В разных мирах подобная магия проявляет себя по-разному. Детальнее мы этот вопрос изучим, когда… ситуация позволит это сделать. Сейчас же предлагаю перекусить.

По залу засновали кентавры, накрывая стол перед собравшимися. Перекус состоял из нескольких видов пирогов с разнообразными начинками, холодного тонко нарезанного мяса, сыров и напитков.

– Тириэль, доставай нектар, - ухмыляясь, сказал Линни. – Сейчас он как никогда пригодится для прочистки мозгов.

Альв улыбнулся, посмотрел на Иггона, как бы спрашивая разрешения. Тот просто пожал плечами, мол, это твой нектар, сам и решай, что с ним делать. Тириэль быстро вышел из зала, и, спустя короткое время, вернулся с большой плетеной бутылкой.

– Это превосходное альвийское вино, которое я разбавил нектаром. Оно давно стоит, как раз для такого случая.

Присутствующие в зале радостно загалдели. Само по себе альвийское вино – очень приятный напиток, а с добавлением нектара оно вообще становилось превосходным. Легкое чувство опьянения, но без последствий. В голове приятно шумит, сил, хоть отбавляй, энергия бурлит по венам, а на душе веселое ощущение праздника. Бокалы были быстро наполнены, прозвучал тост за возвращение Фела и Дианы, и праздничный легкий обед потек уже в другом русле. У прибывших расспрашивали, как они жили до того момента, как столкнулись с Акхорном, рассказывали о жизни в Школе, о новых молодых магах, которых успели обучить и выпустить, о создании правил работы с Абсолютом. Потом попросили Фела немного поиграть на своей чудо-флейте. Парень, смущаясь по привычке, сначала спросил, что такого сыграть, но, подбадриваемый словами друзей: «Ты сам все знаешь и понимаешь», он принялся наигрывать мелодию, и в зале сразу стало тихо. Фел, вдохновленный воспоминаниями о походах, вложил в мелодию очарование лесов и красоту цветочных полей, глубину бездонного неба и прохладу журчащего ручья. Нисс даже копытом ударил, проникшись доносимой до него мелодией.

Потом, посмотрев на Диану, Фел попытался своей мелодией донести свою любовь к супруге. Присутствующие в зале девушки, Геда и Лана, даже позавидовали Диане, которая, опустив голову на руки, погрузилась в волшебную волну любви.

Последняя же тема, которую Фел сыграл, была наполнена грустью от потери его друзей-оборотней, погибших в застенках Ревеза. Он так ярко отобразил смерть полных жизни детей в угоду Хосога, так проникновенно исполнил призыв к борьбе, что все присутствующие долго еще хранили молчание, когда замер последний аккорд. Фел сначала обвел взглядом своих друзей, каждый из которых был погружен в свои мысли и переживания, а потом посмотрел на окна зала, за которыми собрались другие обитатели Школы, привлеченные магией его музыки. Среди людей, кентавров и альвов он заметил и юного шукшу. Тот отрешенным холодным взглядом буравил Фела. Когда их взоры пересеклись, шукша быстро опустил глаза и выбрался из толпы очарованных слушателей.

– А что шукша у вас тут делает? Работает или учится чему?

– Учится, - сказал Баэль. – Это Риззак. Он родился после исхода, и у него есть дар. Пока ехали в школу, парень проявлял склонность к стихиям. Вода и земля. По прибытии ж в Школу парень больше к боевой магии потянулся. Геда его нагружает, а он – хоть бы хны. Утром, как огурчик. Я попробовал магию жизни с ним попрактиковать, тоже получается, хоть и коряво.

– А чего у него взгляд такой колючий? – спросил Фел. – Может вы его загоняли тут со своей учебой?

– Да, вроде, нет, - сказала Диана. – По обычным программам его обучаем, ка и прочих учеников.

Но в разговор вклинился магистр и предложил отпустить Фела и Диану в приготовленную для них комнату, чтобы они все-таки передохнули с дороги и привели себя в порядок. Вечером еще предстоит всем собраться и обсудить всю имеющуюся информацию.

– Так как наш ударный отряд в сборе, - сказал Иггон, - будем думать, как нам побыстрее переместить магикум в Школу и обеспечить его сохранность до переброски на Родос.

Фел переглянулся с Баэлем и ничего не сказал на слова магистра. Его жена о чем-то разговаривала с Ланой и Гедой. До него доносились фразы, в которых обсуждался народ его супруги, погонщики оленей, о принятии решения осесть где-нибудь, завести детей. Девушки хихикали на эту тему, иногда бросая взгляды на своих суженых. Только Геда, смущаясь, не сильно участвовала в этом разговоре. Она сослалась на необходимость проверить своих учеников и удалилась. Лана же с Малошем проводили Фела и Диану до их комнаты.

– Я надеюсь, что ты будешь нас еще радовать своей игрой, Фел, - сказала девушка-оборотень. – Постоянная работа в Школе, в патруле, походах не дают нам расслабиться. Даже о детях некогда подумать.

– Прям таки, - буркнул Малош. – Можно подумать, ты о чем-то таком говорила.

– Да, не говорила, - Лана с вызовом посмотрела на него. – Теперь вот, после всех событий, стоит задуматься о наследстве. Неизвестно, что нас ждет.

– Да все будет хорошо, - сказала Диана, - Магистры не позволят Акхорну творить его темные дела. И мы чего-то уже стоим. Сейчас, вот решим вопрос с этим магикумом, а потом…