Один из полицейских подавил смешок. Нервничаем? Мы, крутые ребята?

— Вот что, — сказал Дольф. — Там есть гражданские. Не застрелите никого случайно.

Один из полицейских был блондином, его напарник был негром и был куда старше. Второй паре было за двадцать. Один тощий и высокий, с выступающим кадыком, другой — коротышка с бледной кожей и глазами, почти остекленевшими от страха.

У каждого из них была крестообразная булавка на галстуке. Стандартно для полиции Сент-Луиса. Кресты должны помочь: может быть, даже сохранить жизнь своим владельцам.

У меня не было времени сменить цепочку на распятии. И был у меня только браслет, на котором болтались крестики. И еще была у меня цепочка на лодыжке — не для ансамбля с браслетом, а на случай, если сегодня стрясется что-то необычное, мне хотелось иметь резерв.

Если бросать монету, без чего мне проще обойтись — без ствола или без креста, то я предпочту сохранить и то, и другое.

— Есть у тебя соображения, как нам работать, Анита? — спросил Дольф.

Давно прошли те времена, когда полицию вообще на такой случай не вызвали бы. В добрые старые дни вампирами занималась горстка экспертов-профессионалов. Когда можно было просто засадить вампиру кол в сердце, и дело было сделано. Я была одна из немногих, гордых, храбрых. Истребительница.

— Можем стать в круг стволами наружу. Меньше шансов, что он набросится на нас внезапно.

— А мы не услышим его приближения? — спросил блондин.

— Нежить движется бесшумно, — сказала я.

У него глаза расширились.

— Шучу, офицер, — сказала я.

— Ну… — тихо произнес он. И явно был задет. Что ж, его можно понять.

— Извини, — сказала я.

Дольф посмотрел на меня мрачным взглядом.

— Я же извинилась.

— Не дразни новичка, — сказал Зебровски. — Спорить могу, что это его первый вампир.

Чернокожий коп издал звук, средний между смешком и фырканьем.

— Для ясности: это его первый день.

— Господи, — сказала я. — Он что, не может подождать в машине?

— Я выдержу, — сказал он.

— Не в этом дело, — ответила я. — Но ведь есть же, наверное, правила техники безопасности, запрещающие в первый день работу с вампирами?

— Справлюсь, — сказал он.

Я только покачала головой. Мать твою, первый день. Ему бы стоять сегодня на перекрестке и регулировать движение, а не играть в кошки-мышки с ходячим мертвецом.

— Я пойду впереди, — сказал Дольф. — Анита, ты справа от меня. Вы двое, — он показал на чернокожего и блондина, — позади мисс Блейк. Зебровски, прикроешь с тыла.

— Ну, спасибо, сержант, — буркнул Зебровски.

Хотелось бы мне так это оставить, но нельзя было.

— У меня единственной серебряные пули. Впереди должна пойти я.

— Ты штатская, Анита.

— Я уже много лет не штатская, и ты это знаешь.

Он долгую секунду смотрел на меня, потом кивнул:

— Ладно, давай вперед. Но если тебя убьют, мне начальство голову оторвет.

— Постараюсь не забывать, — улыбнулась я.

Я встала впереди. Они выстроились за мной кругом. Зебровски показал мне большой палец — все путем. Я не могла не улыбнуться. Дольф едва заметно кивнул. Пора было входить. Скрадывать монстра.

Стены были окрашены в два оттенка зеленого. Темный цвет хаки внизу и рвотно-зеленый сверху. Учрежденческая зелень, очаровательная, как зубная боль. По стенам шли толстые паропроводы выше моей головы. Они тоже были покрашены в зеленый и сужали коридор до узкого прохода.

Электрические кабели бежали серебряными струнами рядом с паропроводами. Трудно подвести электричество в здание, если дом строился без всякого расчета на это.

Краска местами вспучивалась на стенах — новую краску клали, не потрудившись соскрести старую. Если вкопаться в стену, пойдут слои разного цвета, как на археологических раскопках. У каждого цвета своя история и своя болезненная память.

Мы были будто в брюхе огромного корабля, только вместо рева машин слышалась почти полная тишина. Есть такие места, где тишина висит тяжелыми осадками. Одно из них — городская больница Сент-Луиса.

Будь я суеверной, каковой я не являюсь, я бы сказала, что эта больница — идеальное место для привидений. Привидения бывают разных видов. Обычно это духи умерших, оставшиеся на земле, хотя им полагалось бы попасть на Небеса или в Ад. Теологи уже столетиями спорят, что должно означать существование привидений для Бога и церкви. Я не думаю, что это волнует Бога, но церкви явно небезразлично.

Здесь умерло достаточно людей, чтобы было не продохнуть от привидений, но я лично ни одного не видела. Пока привидение не обнимет меня холодными руками, я вряд ли в него поверю.