Я живо вообразила до боли знакомую высокую широкоплечую фигуру, идущую к нам из леса. Я почти ощущала вкус его кожи и чувствовала крепкие мышцы под своими ладонями. Если выживу, тысячу раз попрошу у него прощения. Десять тысяч раз! За ложь, за глупость, за глупую ложь. За то, что предпочла поверить незнакомцам, вместо того, чтобы довериться ему. За то, что рвала, где тонко. Наши хрупкие новые отношения не были предназначены для таких страстей, но жизнь не спрашивает, к чему мы готовы, а к чему нет… Дьявол! Только бы у меня был второй шанс!

Телефон работал. Экран новенького, ещё непривычного аппарата, послушно загорелся, едва лишь я нажала на тугую кнопку. А вот связи не было. Чёртов лес!

— Ну, да, — злорадно хмыкнула Луана. Вот же чело.. вампирша! Ей всё равно, что будет с ней, лишь бы ближнему было плохо. Паскудное она существо, как ни посмотри, но ведь деваться некуда. Мы в ответе за тех, кого… эмм… спасли от бешеного злодея, одержимого убийствами.

— Ты ещё почтовую сову попробуй поймать, — глумливо продолжила она. — Как в этих ваших глупых фильмах. Если ты истинная Адриана, он тебя и без телефона найдет.

— А если нет? — с тревогой спросила я.

Мог ли Адриан ошибиться? Не знаю, как у оборотней, но у обычных мужчин это обычное дело, пока до постели не дошло, девушка кажется той самой единственной и вообще светом очей, а наутро… а наутро превращается в тыкву. С другой стороны, Адриан и после… хм, всего, что успело случиться... говорил, что я его пара.

— Тогда мы можем рассчитывать только на себя, — издевательски скривилась Луана. — Не переживай, в крайнем случае я сломаю тебе шею, а ему скажу, что ты пала смертью героя, а я изо всех сил пыталась спасти тебя.

И она ухмыльнулась, давая понять, что это такое сомнительное чувство юмора, а не серьезные планы. Ха-ха, мне очень смешно. Я, криво усмехнувшись, проигнорировала её выпад, сосредоточившись на мыслях об Адриане. Он должен появиться. Должен. Иначе как мне попросить прощения? Иначе как мне поцеловать его? Иначе как мне прожить с ним всю жизнь?

Я, затормозив на миг, взглянула в небо: ты слышишь?! Ты?!! Я должна, я обязана увидеть Адриана и успеть попросить прощения! Понятно?! Я настаиваю! Я требую!!

…Луана остановилась так резко, что я по инерции прошла ещё несколько шагов, даже не заметив, что моя спутница осталась позади. Наконец уловив это и обернувшись, я увидела, как она сосредоточенно вертит головой, прислушиваясь к чему-то, что было далеко за границами моей человеческой слышимости.

— Что... — начала было я встревоженно, но она одёрнула меня повелительным взмахом ладони.

Ясно. Молчу.

— Не успеем, — наконец, холодным ровным голосом сказала она. Её хрупкая фигура — о, я знала, какая в ней таится сила на самом деле! — казалась такой одинокой на фоне леса. Выпрямив спину и подняв подбородок, без привычного презрения, Луана стояла спокойно и смирно. В это мгновение она была похожа на древнюю воительницу перед последней битвой. Она напомнила мне Боудикку*. Безжалостная и отчаявшаяся, утратившая всё, кроме жажды мести, она готова была убивать и идти на смерть, пока не придёт её час. — Они уже близко. Последние слова есть? Начинай придумывать.

__________________________________________

* Боудикка — кельтская царица I в. н.э., чье царство после смерти мужа было аннексировано римлянами, саму Боудикку выпороли, а её дочерей изнасиловали. Жаждущая мести царица возглавила восстание против Римской империи и шла по городам, разрушая их, безжалостно убивая мужчин и женщин.

Последних слов у меня не было. Вот ни одного. «Не убивайте меня»? Как-то слабовато и неинтересно. Герои легенд в такие моменты чувствовали небывалый подъем и с отчаянной смелостью бросались навстречу опасности. Я навстречу опасности бросаться категорически не желала, ощущая только страх, вытесняющий из головы все остальное. Страх и тошноту. Выпитый некоторое время назад чай просился наружу.

Эти самые герои легенд, похоже, существа вообще без нервов и эмоций. Мне до них далеко, охотно признаю.

Хлопали крыльями птицы где-то у нас над головами. Мы ждали. Почему-то ожидание порой куда хуже, чем само действо. И вот вдали зазвенели мужские голоса, полные ярости и нетерпения.

— А ты превратиться в кого-нибудь можешь? — в жалкой попытке отвлечься, вглядываясь отвлечься в ветви в поисках неведомых птиц, спросила я.

Зачем спросила? Сейчас ударится о землю, превратится в летучую мышь и поминай как звали. Интересно, почему до сих пор так не поступила? Прониклась за это время ко мне нежной любовью? Маловероятно. Хочет собственноручно убедиться, что меня таки сцапали? Вот это уже больше похоже на правду.