Этот портрет неизвестной мне девушки висел на самом видном месте. Напротив, была кушетка, на которой, видимо, кто-то часто бывал. Подушка и покрывало, говорили о том, что здесь ночевали. Я догадалась, кто это мог быть и сразу поняла, что за дама тут нарисована. Я подошла поближе:

— Так вот, ты как выглядела. Мне очень жаль, но твой муж теперь — мой мужчина и если ты хочешь, чтобы он был счастлив, то помоги нам.

Я осмотрелась, комната напоминала склад вещей. Я еще раз повернулась к портрету и мне даже показалось, что она улыбнулась. Я сделала поклон и удалилась из этого святилища чьих-то воспоминаний.

Я спустилась, ворота были закрыты, и охрана никого не впускала сегодня и не выпускала. Все, кто хотели уйти, сделали это утром. Теперь до вечера сюда никто не войдет. Прогулялась по саду, посмотрела на цветущие клумбы и дошла до своей беседки. Краска уже высохла и можно было сидеть на лавочках. Деревья скрывали ее от тех, кто будет гулять по дорожкам, но даже их высоты не хватало, чтобы скрыть ее от тех, кто увидит ее в окно. Я решала, что поужинать мы с Везелем можем и тут, на свежем воздухе.

Так как еще до этого было много времени, я села с книгой на лавочку. Чтение мне приносило много удовольствия. Я нашла книги по истории этого края и окунулась в войны, разборки, которые подробно тут описывались. Так как они все были написаны вручную, читались сложно, но я через пару страниц уже привыкла и перестала замечать витиеватых загогулин, которые были тут скорее для красоты.

Я даже не заметила, что провела тут много времени. Затекла спина от долгового сидения, и я поняла, что тут не хватает тонких подушек, которые сделаю ее еще удобнее. Посмотрела на солнце, которое уже практически спряталось за шпиль и решила, что пора приниматься за ужин.

На ужин я потушила мясо кусочками с овощами и сделала “шизофренический салат”. Название к нему приклеилось в один из ужинов, когда мы собирались всей семьей.

Сонька не любила готовить, и мы ее поставили делать закуски. Она покрошила яйца, зеленый лук, огурец и добавила сметану. И наш весенний салат изменился. Все к ней стали приставать и шутить, что салат другой. Она отбрыкивалась, что так и готовили. Тут за нее заступился отец, потому что она была его любимица:

— Что вы пристали к девке. Сейчас весна овощей не хватает, пусть он будет называться “Шизофренический” и это будет только ее фирменное блюдо.

Мы все дружно засмеялись, а Сонька была довольная, как слон, что придумала новый рецепт и он понравился папе. В сердце защемило от воспоминаний, и на глаза навернулись слезы. Мне так не хватало девчонок и их смеха, поддержки.

— Знали бы вы как мне тут тяжело без вас. — сказала я вслух и вытерла слезу.

— Без кого? — я вздрогнула от неожиданности.

Повернулась и уставилась на Азармата. Он был небрит, в медвежьей шкуре и с ножом, который болтался на поясе. Я сначала его не узнала и испугалась. Он улыбнулся и сделал шаг навстречу:

— Не плачь. Хочешь, я помогу тебе. Вечером слуги вернутся, и все встанет на свои места.

Он по-хозяйски подошел, взял у меня ложку, помешал похлебку и попробовал ее:

— Ммм, как вкусно. Я сомневаюсь, что тебе тут плохо без твоей служанки. Ты прекрасно справляешься.

— Да, я просто по сёстрам соскучилась.

Он повернулся, посмотрел на меня внимательно:

— Попроси Ариата, он отпустит тебя к ним.

— Хорошо. — я кивнула ему, так как не понимала, как ему объяснить, что я даже не знаю, где они и как выглядят.

— А ты что тут делаешь? — голос Везеля заставил нас обернуться.

Младший улыбнулся старшему, подошел, обнял его:

— Я за едой. Мне нужен кусок мяса.

Средний посмотрел на меховую шубу, которая была надета не по погоде на принце:

— Ты стал мерзнуть? А нож тебе зачем? Ты перестал превращаться в дракона? Многие животные умрут от разрыва сердца, когда такое увидят. Или от смеха.

Юноша улыбнулся его шутке, покачал головой:

— Отцу не говорите, что я тут был. Так нужно брат, ты не поймешь.

— Крепко тебя зацепила она, раз ты идешь на такие ухищрения. Притворяться охотником, когда ты самый страшный зверь — это подло по отношению к ней. Она не знает, кто ты?

Азармат рыскал по кухне, собирая в корзину продукты:

— Брат, посмотрю на тебя, когда ты влюбишься. Я не хочу ее напугать.

Везель помрачнел, потому что для него это было страшно, полюбить кого-то и привязаться вот так.

— Стой, я тебе солянки положу с собой.

Он помялся, посмотрел на меня с грустью: