Веду робеющую Марину к мужчинам во главе стола. Любопытные взгляды родственников прожигают со всех сторон, пощипывая. Я пока никак официально не обозначал статус Марины Андреевны - хочется озвучить сразу всем лично, и поэтому все конечно ждут какого-то объяснения тому, что я привез незнакомую женщину на сугубо семейный праздник.

Первым делом подвожу к деду - как положено. Марина нервным движением одергивает юбку. Дедуля слеповато щурится - ему уже за девяносто, видит он плохо, но нюх на людей и события острый как и тридцать лет назад. Наклоняюсь и расцеловываю любимого дедушку в сухие морщинистые щеки. Сжимаю крепко его немощные плечи.

– Вэй, дорого-о-ой, - тянет дед одобрительно, похлопывая меня по спине слабой рукой, - Ну, знакомь, раз привел, - и снова впивается мутным взглядом в Марину, цокая языком.

– Дедушка, это невеста моя, Марина, работает журналисткой. Мариш, Рустам Зурабович.

– Очень приятно, - Маринка вежливо улыбается.

Дед кивает, внимательно ощупывая её взглядом. Переводит внимание на меня.

– И что так прямо и невеста, женишься что ли наконец? Не верю я...- качает головой, расплываясь в хитрой ухмылке, - Это что за зверь в горах сдох?!

Родственнички вокруг взрываются громким смехом.

– Или ты, Марина, компромат какой на этого бобыля нарыла, раз журналистка?
– щурится заговорщически дед, продолжая развлекаться за мой счет.

Смех братьев и отца становится еще громче. Я мысленно закатываю глаза. Впрочем, я ожидал, что все так и будет, но не ожидал, что сразу...Не учел, что они уже сидят пару часов со своим любимым дедовским коньяком.

Марина становится красной как помидор, не сразу находясь с ответом. Не понимает, что можно, а что нет. Обнимаю ее за плечи, пытаясь поддержать и молча убеждая не реагировать на эти шуточки, но она вдруг решает деда поддержать.

– Можно и так сказать, - расплывается моя женщина в очаровательной улыбке и сама присаживается поближе к Рустаму Зурабовичу на соседний стул.

– Это правильно, это молодец!
– хмыкает дед, - В семье ведь как, Мариночка? Можно же так мне тебя называться, раз породнимся?
– Маринка с готовностью кивает, а дедуля довольно причмокивает, - Так вот… Мужчина - голова, а женщина - шея, да? Ну так а что это за шея без шелковой удавки для головы? Голове скучно сразу...Надо уметь, когда надо, надавить, а когда и отпустить..Если заслужил, конечно, - и дед многозначительно косится на меня, будто в моих заслугах пока совершенно не уверен.

– Какая интересная теория, - Маришка весело сверкает глазами, расправляя салфетку на коленях, - Учту. Не баловать!

Мои родственники одобрительно ржут, а я показываю кулак ра звеселевшимся братьям, не рискуя продемонстрировать его дедуле. У нас к старшим не положено так.

После подтягиваю еще один стул к столу, бесцеремонно двигаю заворчавшего Дамира и сажусь по левую сторону от женщины своей. Нам сейчас небольшой бой предстоит, насколько я знаю своих любимое семейство, и хочется быть к беременной будущей жене максимально близко.

– О, у отца таких теорий на застолий десять, - тем временем делает ироничную вставку мой батя, - Надеюсь, вы, Марина, столько не пьете, чтобы все их за эти выходные выслушать.

– Мариш, это мой отец, Тигран Рустамович, - вмешиваюсь, представляя главного семейного ворчуна и по совместительству своего родителя.

Батя кивает, Марина улыбается. По- быстрому называю всех остальных, кто поближе к нашему краю стола.

– Моя мама - Анна Сергеевна, братья - Дамир, но вы уже познакомились, хозяин этого дома, Рамиль, Ратмир, Фарид, жена Фарида - Айя...

У Марины наверно щеки сводит - столько держать вежливую улыбку, но она прекрасно справляется. Внутри разливается что-то теплое и приятное, похожее на гордость за неё - держится естественно и достойно, явно потихоньку располагая к себе мою родню.

Отец, пока называю присутствующих на нашем конце стола по именам, пододвигает ко мне полную рюмку коньяка, а дед кладет руку на спинку стула Марины, явно намереваясь начать свой допрос.

– Вам вина, Марина?
– интересуется отец, уже потянувшись за бутылкой.

– Нет, не надо! Можно сок?

Батя с подозрением хмурится, но молча берется за графин с соком. А я вдруг решаю сказать. Мы все равно собирались… Сжимаю под столом Маришину коленку, она косится на меня, хочет было что-то сказать, но поздно.

– Марина не пьет, потому что мы ждем ребенка, можете поздравлять, - выдаю криво улыбнувшись и глядя прямо на отца.

Тот замирает со стаканом в руке, будто его от розетки отключили. Вокруг мгновенно воцаряется такая тишина, словно в гостиной взорвалась вакуумная бомба. В меня впивается несколько пар искренне ошарашенных глаз.