— Ты сейчас серьезно? — закипаю я — если бы все сводилось только к правам, я бы их сама отдала.

Лялька поднимает руки в примирительном жесте и замолкает. Я тоже молчу, а когда эмоции чуть остывают, продолжаю разговор.

— С Грозиным у вас как, Ляль? Нормально все?

— Отлично все. Иногда даже не верю, что такие мужики бывают — смеется она.

— Повезло тебе. Вы бы отцу сознались, чтобы он на тебя планы не строил — серьезно говорю я.

— Я говорила с Пашей, о тебе с Бельских, об отце. Он сказал не переживать. Без поддержки я не останусь.

— Ляль — начинаю я — ты счастливая, и я так за тебя рада.

Я действительно рада за сестренку. Хоть у кого-то все хорошо и есть к кому обратиться за помощью. Мы еще долго болтаем с ней, я расспрашиваю про отца, про общих знакомых и только когда часы показывают глубоко за полночь, убираем все на кухне и идем спать.

Утро наступает слишком рано. У нас с Лялькой практически одновременно взрываются телефоны. Мой — пожеланием доброго утра от Межницкого, а Лялькин — громкой трелью звонка от Грозина.

— Ты где? — слышу его бас даже со своей половины кровати.

— У сестренки, я же адрес тебе вчера отправила. Сколько? Паш, давай через час, мы спим еще.

Она кладет трубку и корчит недовольную рожицу. Я же просто показываю ей экран с сообщением от Межницкого. Глаза Ляльки медленно ползут вверх. Она бурчит что-то про кашу, которую я заварила, пытается придумать, как снизить риски. Минуты две она мерит комнату шагами, а потом выдыхает и обреченно падает на кровать.

— Ты же понимаешь все, это не законно, наказуемо и опасно, Алекс! Там где замешаны большие деньги — всегда криминал.

— Конечно, Ляль, поэтому никого из вас не хочу вмешивать.

Сестра кивает, сжимает губы и снова о чем-то думает.

— Ты уедешь сразу после тендера — размышляет она — должно получиться.

— Видно будет, Ляль.

— Уедешь — твердо повторяет она.

Пожимаю плечами и не решаюсь спорить. Четкий план — это конечно здорово, но в моем слишком много неизвестных, значение которых будет понятно только после тендера.

— Тебе придется подыгрывать Межницкому, ты права, Алекс. Единственный вариант получить доступ в офис или квартиру — это быть с ним.

Она говорила очевидные вещи. Говорила, словно успокаивая себя и меня. Ей страшно. Большие деньги — большие люди. Я тоже это осознавала, но отступать? Нет, пойду до конца, а там... Все по обстоятельствам.

Тянусь к телефону и нахожу сообщение от Межницкого.

Доброе утро! — немного подумав, добавляю сердечко и отправляю.

Алекс Межницкий

Смена тактики сработала.

Читаю ее сообщение с кокетливым сердечком и улыбаюсь. Все-таки я неотразим. Теперь, возвращение Оли в мою постель — дело времени. Хочет хорошего парня — получит.

— Женщины — поговариваю вслух и начинаю собираться на работу.

Галстук не слушается и получается какой-то скомканный узел. Серьезно? Черт бы его побрал! Комкаю и выбрасываю обратно в ящик. Да, что такое со мной? Смотрю в зеркало и делаю глубокий вдох, чтобы успокоится. Попытка номер два. Галстук ложится ровно и руки автоматически делают свою работу. Другое дело.

Смотрю на часы. Времени остается, только чтобы добраться до офиса. Сегодня с утра совещание и опаздывать не стоит. Придется Светочку посылать в кофейню за перекусом. Кстати, о Светочке. Достаю телефон, и в мессенджере пишу сообщение контакту «секретарь».

— В 8.50 кофе и свежий сэндвич на моем столе. Юристов в полном составе на совещание и вызови Федорова.

Надо бы ответить Оле, но что? Я сегодня весь день буду занят, не вырваться. Вечером? Нет, ограничусь перепиской, пусть немного понервничает, поварится в своих эмоциях. Мне тоже не повредит. С эмоциями я как-нибудь справлюсь. Мне надо элементарно остыть. Все активные действия и новые проекты требуют трезвого подхода. К сегодняшнему утру это тоже относится, рычу на себя, потому что мозг уже в красках нарисовал мне полуголую Олю в постели, отправляющую мне сердечки.

Хлопаю дверью и выхожу на улицу. Холодно, поздней осенью в воздухе есть что-то особенное, отрезвляющее. Не сырость и запах прелых листьев и не пронзительная предгрозовая свежесть.

Чистота.

Морозная, обжигающая, и в ожидании чего-то нового, природа замирает, и твои легкие уже наполняет еле уловимый аромат первого снега. Да, это именно он. Делаю глубокий вдох и чихаю. Поднимаю ворот пальто и быстрым шагом дохожу до машины.

Салон холодный.

Включаю обогрев на полную и жду. Как я мог забыть включить автозапуск? Сердечки рассматривал? Мерзни теперь. Чихаю снова. Плохой знак, сидеть дальше нет смысла. Выжимаю педаль и выдвигаюсь в офис.